Но в этом интервью Лев Додин промолчал о самом главном, не сказал должным образом о тех, в кого верил, на кого надеялся, чьей поддержки ждал, затевая «Братьев и сестёр» на сцене МДТ. И без них, ещё в студенческую пору сблизившихся с абрамовским словом и чью игру в первых «Братьях и сёстрах» видел сам Абрамов, кого хвалил, кем восхищался, для кого был «братом-отцом», он вряд ли взялся бы за этот спектакль. А почему не сказал, его тайна. Может быть, боялся спугнуть удачу? Могло быть и такое.

Десятидневная поездка на Пинегу дала многое. Тем, кто из актёров был первый раз, – глубокое внутреннее содержание атмосферы, в которой жили абрамовские герои, для тех, кто бывал ранее, – возможность ещё раз глубоко вдохнуть воздух Пинежья. Что делали? Разговаривали с местными жителями, косили, работали в лесу топором, собирали старые вещи… а самое главное – были рядом с Фёдором Абрамовым.

И тут следует учесть, что новая версия «Братьев и сестёр» и их студенческая постановка – это вовсе не повторение пройденного, а поиск нового, в основу которого уже был заложен крепкий сценический и актёрский фундамент.

Лиза Пряслина – Наталья Акимова, Юра – Игорь Скляр, Житов – Игорь Иванов, Егорша – Сергей Власов, Нетёсов – Александр Завьялов… Роли, сыгранные ими в студенческом спектакле, ждали их и спустя годы.

Появились в спектакле и другие актёры. Татьяна Шестакова в роли Мининой, Пётр Семак в образе Мишки Пряслина, Светлана Григорьева – Марфа Репишная, Андриан Ростовский в роли Ганичева, уполномоченного райкома. Наталье Фоминой, в студенческом спектакле сыгравшей Анфису Минину, досталась роль Варвары Иняхиной, Сергею Курышеву – роль председателя колхоза «Новый путь» Лукашина…

«Репетиции по несколько часов в день, – будет вспоминать Сергей Власов, – и здесь же будет идти параллельная напряжённая работа над инсценировкой. Огромная заслуга Серёжи Бехтерева. Как и тогда, в студенческих “Братьях и сёстрах”, он по-прежнему оставался одним из тех, чья работа над инсценировкой не знала покоя. И конечно, наши учителя-мастера Кацман, Додин. В чём-то мы вспоминали старое, в чём-то работали над новым.

Как и трилогия “Пряслины”, наш спектакль ото дня ко дню начинал приобретать масштабность. Создаваемые на сцене образы становились более развёрнутыми, приобретали ещё большее внутреннее и внешнее содержание. Мы не просто репетировали, мы жили спектаклем, жили единой семьёй “Братьев и сестёр”. И всё, что делалось в спектакле нами, делалось не иначе как на уровне коллективного восприятия. Мы были одним целым организмом. Конечно, во время репетиций вспоминали и наших студенческих “Братьев и сестёр”, в чём-то даже держа ориентир и на них».