Комиссия по составлению законов в это время была преобразована: в ее составе появились Совет и Правление, юрисконсульты распределились на шесть отделений во главе с начальниками.

Чуть ли не каждый день Сперанский бывал на приеме у императора в Петергофе, обсуждая тонкости Именного указа императора Правительствующему сенату «О правилах производства в чины по гражданской службе и об испытаниях в науках для производства в коллежские асессоры и статские советники». Но никто даже не догадывался, что эти встречи Сперанского с императором касались решительных изменений в государственном управлении, даже один из ближайших сотрудников императора Алексей Андреевич Аракчеев. Когда Аракчеев узнал об этих реформах, то был оскорблен до глубины души и в недобрую минуту бросил фразу:

– Если б у меня была треть ума Сперанского, я был бы величайшим человеком.

Император Александр сразу почувствовал причину душевного неблагополучия Аракчеева, который занимался в государстве не менее важными делами. Приехав из Москвы, Александр назначил Аракчееву время, когда он может ему рассказать о предстоящих реформах. Однако время прошло, Аракчеев ждал, но императора не было, наконец пришел Сперанский и передал Аракчееву главы из проекта указа, при этом император сказал Сперанскому, чтобы тот подробно объяснил суть предстоящих реформ. Но Сперанский через десять минут ушел из покоев Аракчеева. Аракчеев побелел от гнева. «Я никогда не видел его в такой ярости, – вспоминал секретарь Марченко. – Он даже не взглянул на бумаги, которые у меня были для него, но приказал мне прислать их в Грузино, куда, как он сказал, немедленно собирается уехать» (Русская старина. 1896).

Аракчеев воспринял этот эпизод как пренебрежительное отношение к себе, а он – один из верных слуг государства; оказывается, Сперанский занимает более высокое положение в государственной иерархии. Этого Аракчеев не мог вынести.

«Государь, я пользовался вашим расположением пятнадцать лет, – писал в раздражении Аракчеев, – и бумаги, которые я получил сегодня, – еще один знак того, что я продолжаю им пользоваться. Таким образом, я не могу ждать, чтобы изучить эти важные государственные документы. Перед отъездом, государь, я все прочитал, но я не осмелюсь высказать свое суждение, пока не изучу их еще раз в меру своих знаний и способностей.

Государь, вы знаете, какое образование я получил в юности. К моему сожалению, возможности мои были крайне ограниченны, поэтому я чувствую, что в моем нынешнем возрасте я всего лишь знающий офицер, способный только на управление нашими военными делами. Именно поэтому я по вашему приказанию получил ту должность, которую в данное время занимаю. Но чтобы осуществить ваши мудрые проекты, вы сейчас нуждаетесь в министре, который получил обширное и основательное образование. Я этого сделать не в состоянии, государь, и не могу претендовать на такой пост, дабы не дискредитировать его. Мое сегодняшнее поведение и это письмо тому подтверждение».