Вынырнувший откуда-то Михаил был взъерошен.

— Пауки зминые. Рабочих погубили. Вкусили свободы…

— Какая там свобода, — обреченно вымолвил Юрка.

Вьюн, привлеченный гулом очередного танка, оглянулся.

— Туда ползет. Площадь оцепляют… Погоди-ка, встрепенулся он, когда танк замедлил ход. — А ну дёргаем к нему.

Танк облепила ребятня; лезли на башню, стучали по броне, кто чем горазд, даже босыми пятками. Взрослые снова взялись за руки, пытаясь остановить стальную махину.

— Мертвому припарки, — метался Вьюн.

Ребята постарше тоже полезли на танк.

Юрка, обменявшись взглядом с Майкой, вскочил, улучив момент.

Танк начал разворачиваться. Густой смрадный дым заволакивал все вокруг.

Башня стала вращаться. Пацаны спрыгивали, снова лезли на броню. Юрка не заметил, как Михаил оказался рядом с ним.

Дождавшись, когда танк опять дал «газу», набросил неизвестно где раздобытую клеенку на смотровую щель.

Танк заглох. Юрка радостно вскинул руку, отвечая на приветствие Майки.

Ствол чуть приподнялся. Оседлавшие его мальчишки захохотали:

— Дядя, покатай.

Громоподобный удар едва не сбросил Юрку… Казалось, разверзлась земля. Посыпались стекла.

На минуту оглохший, смотрел он непонимающе, как шарахнулись от танка взрослые, бросилась врассыпную малышня.

Лишь когда Юрка слез, к нему вернулся слух. Танк, сдав назад, повалил фонарный столб.

Опешившие поначалу взрослые вновь сгрудились возле танка, набросились на выглянувшего из люка офицера.