— Сам не шути… Ой, Калачик, — засияла она, — ты повод нашел, правда?.. Вы-ы-думщик. Но сегодня у тебя перебор.

Настенные часы пробили три раза.

— Скоро родители явятся, — как бы между прочим сказала Майка, — а мы из пустого в порожнее… Предположим, он оттуда. Но прежних органов больше нет, и бояться нам нечего… Он же был любезен?

— Откуда ты знаешь?

— Вот тебе и доказательство.

— Но он интересовался Копцовым.

— Не забывай, Миша прошел Крым, Рым и медные трубы… Это ты, в голосе Майки наметились игривые нотки, — еще неискушенный.

Г олова у Майки была забита другим, и Юрке стало неловко за свою настырность.

Хлястик на халатике развязался, и Юрка шутя потянул за конец.

— Косы срезала, так вздумал другим развлекаться, — ласкала Майка взглядом.

Он ощущал ее дыхание на щеке, щекочущее и горячее.

Прижав к себе Майку, Юрка вдруг увидел ее отражение в зеркале. Она запрокинула руки, тянулась на носочках и почему-то казалась со спины похожей на большую, преодолевающую преграду рыбину.

В отличие от него, Майка не прислонялась губами к губам, а захватывала их зубами, слегка кусая.

Юрка тоже так попробовал, но отчего-то мешал язык.

— Ничего ты не можешь. — укорила Майка.

— А ты где научилась, признавайся…

— Какой любопытный, — отстранилась Майка и подошла к окну. — Кажется, отец приехал… Фи-и «Победа». Это не к нам.

Но Юрка уже видел, как двое мужчин зашли в соседний двор и мелькнула знакомая соломенная шляпа. Не замечая больше Майку, он приник к окну.

Один из «гостей» скрылся с Михаилом в доме, этот, что в соломенной шляпе, остался во дворе. Он стоял отвернувшись, но Юрка знал, кто это…