Несмотря на все эти волнения, а может быть, из-за них, Беньямин сумел продлить свое пребывание на Ибице еще на неделю и 15 июля даже принял участие в импровизированных торжествах по случаю его 40-го дня рождения. В эти последние недели он по большей части проводил время в обществе Жана Сельца и его жены Гийе, пригласивших его пожить в их доме La Casita в бухте Сан-Антонио. Племянница Сельца, художница Дороте Сельц, описывала его как «элегантного, очень утонченного, замкнутого, сдержанного и чрезвычайно скромного человека»: все эти свойства заслужили ему доверие со стороны других обитателей острова. Специальностью Жана Сельца было европейское народное искусство, и он был знаком с современной художественной сценой Парижа. Они с женой впервые прибыли на Ибицу весной 1932 г. и сыграли ключевую роль в возвращении Беньямина на Ибицу в следующем году[325]. В 1932 г. они не расставались с ним до того момента, когда корабль, на котором он покинул Ибицу, в полночь 17 июля отплыл на Майорку. Беньямин так описывал эту сцену в письме Шолему:

Время в их обществе летело так незаметно… что когда мы наконец прибыли на причал, сходни были убраны и судно уже отходило от берега. Разумеется, свой багаж я отправил на борт заранее. Спокойно обменявшись со спутниками рукопожатиями, я вскарабкался на борт отплывающего судна и при помощи встревоженных островитян сумел успешно перебраться через леер (BS, 13).

Время в их обществе летело так незаметно… что когда мы наконец прибыли на причал, сходни были убраны и судно уже отходило от берега. Разумеется, свой багаж я отправил на борт заранее. Спокойно обменявшись со спутниками рукопожатиями, я вскарабкался на борт отплывающего судна и при помощи встревоженных островитян сумел успешно перебраться через леер (BS, 13).

Он направлялся в итальянский городок Поверомо (что буквально означает «бедный человек») к северу от Пизы, где его ожидала очередная совместная работа с Вильгельмом Шпайером, сочинявшим новую детективную пьесу, в итоге получившую название «Пальто, шляпа, перчатка», и обещавшим пусть не сразу, но щедро оплатить помощь Беньямина[326]. Меньше чем через неделю после отбытия с Ибицы тот по пути в Тоскану остановился в Ницце, где снял номер в отеле Petit Parc, на который набрел годом ранее, когда Шпайеру чинили машину в гараже напротив этого отеля, в глазах Беньямина обладавшего «какой-то очень странной привлекательностью». В письме Шолему от 25 июня он сообщал, что, может быть, отметит свой день рождения в Ницце и выпьет бокал «праздничного вина» с «довольно эксцентричным типом [skurrilen Burschen], чей путь часто пересекался с моим во время моих всевозможных странствий» – недвусмысленно указывая на возвращение суицидальных настроений. 26 июля в «относительно спокойном» настроении он писал Шолему о неважных перспективах литературной работы и о нарастающем у него чувстве зря прожитой жизни: