Ни одна из них ни разу не взглянула на Теда Банди.

  Шерил Томас было труднее других. Прихрамывая, она прошла к месту свидетеля и сидела, повернув правое ухо к прокурору. Левое ее ухо полностью утратило способность слышать.

  Она не рассказывала о той тяжелой борьбе, которую вела за восстановление здоровья. Снова начав ходить, она постоянно падала на одну сторону, но постепенно научилась компенсировать потерю при помощи сохранившихся органов чувств: зрения и осязания. Она научилась сохранять баланс интеллектуальным усилием. Она не упомянула о том, как постоянно падала после возобновления занятий балетом, о том, что ей пришлось все начинать заново. Показания она давала очень тихо, то и дело застенчиво улыбаясь.

  Сторона защиты разумно решила воздержаться от вопросов жертвам.

  Доктор Томас Вуд дал показания относительно проведенных им вскрытий, после чего, несмотря на возражения Пегги Гуд, продемонстрировал цветные фотографии тел размером 11 на 14 дюймов, указав присяжным на конкретные ранения.

  Как правило, представители защиты протестуют против демонстрации фотографий трупов, заявляя, что они «возбуждают эмоции и не имеют доказательной ценности», но как и принято, несмотря на все эти возражения, фотографии показывают. Я наблюдала за лицами присяжных, когда эти жуткие снимки передавались по рядам. Женщины-присяжные лучше справлялись с эмоциями, чем мужчины, которые бледнели и морщились.

  Среди представленных снимков было несколько фотографий ягодиц Лизы Леви с очень хорошо различимыми следами зубов. Был и снимок Маргарет Боумен крупным планом, который судья Коварт назвал «исключительно чудовищным». Была там и фотография правой груди Лизы Леви с прокушенным насквозь соском.

  У меня не было возможности ни встретиться с Тедом, ни побеседовать с ним наедине. Ему не разрешили общаться с теми из находившихся в зале суда, с кем он пожелал бы. Во время каждого перерыва его выводили в наручниках в маленькую комнатку в противоположной части коридора. Когда судебное заседание прервали в день представления отчетов о вскрытиях и фотографий жертв, я на какое-то мгновение оказалась в коридоре. Появился Тед в наручниках и с обычной для него кипой юридических документов. Он проследовал в нескольких шагах от меня, улыбнулся мне, пожал плечами и исчез.

  Во Флориде журналистам разрешают знакомиться со всеми вещественными доказательствами, представленными на суде. Среди прочих журналистов я ждала Ширли Льюис, секретаря суда, толкавшую полную тележку вещдоков к своему кабинету, где она разложила их на столе. От этой кучи предметов, казалось, исходили какие-то вибрации, и характерный для журналистов смех и черный юмор внезапно стихли.