– Да, и по меньшей мере три раза вы просто сидели там и болталис сержантом Кратцем. Вы так и не воспользовались библиотекой.

  – Это неправда. Эта библиотека – просто издевательство. Но все-таки она лучше, чем комната для допросов. Нет никакого оправдания тому обращению, которому я подвергаюсь. После каждой встречи с адвокатом меня полностью обыскивают, заставляя раздеваться. Это совершенно немыслимо. Поезд несется вперед, и если я захочу с него спрыгнуть… я спрыгну, если мне нужно будет продемонстрировать суду, что он пытается воздействовать на меня.

Коварт обратился к Теду как к избалованному ребенку:

  – Этот суд будет работать по расписанию, несмотря на все ваши демонстративные попытки помешать его работе. И больше мы ничего подобного не допустим. А теперь я хотел бы, чтобы вы обсудили этот вопрос со своими защитниками. Я хочу, чтобы вы знали свои права, но я также хочу, чтобы вы знали, что, каким бы снисходительным ни был наш суд, он также может быть весьма строгим.

  – Я с готовностью принимаю на себя ответственность за последствия своих действий, ваша честь, и прекрасно понимаю, как суд может отреагировать на мои поступки.

  – В таком случае мы поняли друг друга. Слава богу, и я выражаю надежду, что у нас более не возникнет подобных недоразумений.

Если нет, нам будет вас очень не хватать.

Банди не смог удержаться от язвительного юмора:

  – Но и все эти люди, что собрались здесь, чтобы поглазеть на меня, не станут платить деньги, если меня не будет.

Обстановка в зале была накалена в течение большей части дня.

Когда эксперт Патриция Ласко в своих показаниях заявила, что два волоска, обнаруженные в маске из колготок на Данвуди-стрит, «принадлежат либо мистеру Банди, либо человеку, волосы которого абсолютно идентичны его волосам», Хаггард набросился на нее, задавая беспощадно жесткие, а подчас и запутанные вопросы.

  Обсуждение микроанализа волос приняло столь эзотерический характер, что присяжные окончательно потерялись в лабиринте научной терминологии. Хаггард изводил мисс Ласко своими вопросами до тех пор, пока судья не остановил его. Когда Хаггард просил заметки мисс Ласко для просмотра, она упрямо отказывалась дать их. Тогда он вырвал их у нее из рук. К нему подошел Ларри Симпсон и попытался отобрать заметки.

  Судья Коварт обрушился с гневной отповедью на обоих юристов и попросил присяжных выйти из зала. После чего сделал замечание обычно спокойному Симпсону:

  – Впервые за все время вижу, как вы утратили контроль над своими эмоциями.

  Что было совершено справедливо. В ходе перекрестных допросов настоящих сильных эмоций не чувствовалось ни с той, ни с другой стороны.