– Этот Банди… ему не уйти из Флориды живым. Он получит то,чего заслужил.

  – Его нужно вывести на площадь и приколотить яйца к стене,пусть там и подыхает. Да и то это будет слишком хорошо для него.

  Я искоса взглянула на них. Два очень славных, достойного вида пожилых мужчины. Но они всего лишь озвучивали общее отношение жителей Флориды.

  По мере того как процесс продолжался, толпы народа становились все больше, с каждым днем делаясь все более враждебными. Чувствовали ли это присяжные? Ощущали ли они эту подавленную злобу? Глядя на них, ничего нельзя было сказать с уверенностью. Их лица, как лица любых присяжных, демонстрировали лишь благосклонное внимание. Один или двое из них регулярно засыпали во время долгих дневных заседаний. Наверху, в комнате для прессы, репортеры неизменно обращали на это внимание и начинали вопить в телеэкран:

  – Подъем! Эй, Бернест! Проснись! Флой, проснись!

  Тед всматривался в места для прессы, ища там меня. Он все еще улыбался, но, казалось, с каждым днем он как-то уменьшался, глаза его все больше западали, словно что-то пожирало его изнутри, оставляя только изможденную оболочку, сидящую у стола защиты.

  Несмотря на длинную процессию молодых женщин и парад неотличимых друг от друга полицейских, пошел слух, что Банди может выиграть. Что есть что-то такое, что скрывается от присяжных.

  Дэнни Макивер, выглядящий совершенно измотанным, давал короткие интервью для прессы, говоря, что он очень обеспокоен – мысли, в которых редко признается прокурор. Пресса начала высказывать опасения, что «этот сукин сын может ускользнуть».

Один день судебных заседаний был пропущен из-за того, что

Мейзи Эдж подхватила какой-то вирус. Затем еще один день, когда у самого Теда подскочила температура и начался сильнейший кашель. В такие дни, когда нам практически нечего было делать, мы интервьюировали друг друга и отправляли в свои газеты человеческие истории о том, как чувствуют себя на подобном совершенно беспрецедентном процессе журналисты из разных уголков страны.

  Когда Тед вернулся, он выглядел бледнее обычного и очень усталым.

  Роберт Фулфорд, менеджер пансиона «Оук», давал показания относительно первого контакта с Тедом – «Крисом Хагеном» – о том, как тот снимал комнату с двухъярусной кроватью, столом, комодом и столом.

  – Он не смог заплатить за номер в срок. И сказал, что позвонит матери в Висконсин и та пришлет ему деньги. Я слышал, как он звонил по телефону, и создавалось впечатление, что он и в самом деле с кем-то разговаривал, но за комнату он так и не заплатил. Когда я зашел к нему два дня спустя, его там уже не было.