31 июля был день выступления Теда в суде. Без всяких ограничений он держал речь, обращаясь к судье Коварту, и вовсе не с просьбой о помиловании, а, по его собственным словам, в самой любимой своей роли – в роли адвоката.

  – Я не прошу о пощаде, так как считаю абсурдным просить о пощаде за что-то, чего я не совершал. В каком-то смысле это мое вступительное заявление. То, что мы видели здесь, всего лишь первый раунд, второй раунд, – в общем, начальные раунды долгой битвы, – и ни в коем случае нельзя сказать, что я сдался. Мне кажется, что если бы я смог здесь убедительно представить доказательства своей невиновности, доказательства, вызывающие обоснованные сомнения в справедливости обвинения, я уверен, что был бы полностью оправдан. И в том случае, если будет начат новый процесс, я, вне всякого сомнения, буду оправдан.

  Мне было непросто присутствовать на этом процессе по целому ряду причин. Но главная причина моих тяжелых ощущений в самом его начале было представление свидетельств того, что произошло в доме «Хи Омега»: кровь, фотографии тел, окровавленные простыни. Понимание того, что во всем вышеперечисленном штат пытается обвинять меня, далось мне очень нелегко. Очень нелегко… И конечно же, я не могу игнорировать чувства семей этих молодых женщин. Мне они неизвестны. И видит Бог, мне вовсе не кажется лицемерием с моей стороны заявить, что я им глубочайшим образом сочувствую, насколько это только возможно. Ничего подобного никогда не происходило с близкими мне людьми.

  Но я со всей определенностью заявляю суду и всем близким жертв, что я не имею никакого отношения к совершенному в доме «Хи Омега» или на Данвуди-стрит. И я также заявляю суду, что не могу принять вердикт в его полноте, так как, соглашаясь с той его частью, где говорится о том, что совершено преступление, я заявляю, что в части объявления виновного в нем данный вердикт погрешает против истины.

  И как следствие я не могу согласиться с приговором при всем уважении к выносившим его и при всем уважении к суду, в котором он был вынесен, потому что это приговор не мне. Это приговор кому-то другому, кто в данный момент отсутствует здесь. Поэтому я буду подвергнут пытке и перенесу страдания за обсуждавшиеся здесь действия… но я не собираюсь разделять бремя вины за них.

Далее Тед продолжил свою речь нападками на прессу:

  – Печальный, но, тем не менее, неоспоримый факт: пресса питается сенсациями и расцветает на зле, в том числе и на фактах, вырванных из контекста.

Затем Тед перешел к тяготам своих судебных перипетий: