Расстроенную и нервную Грейс днем почти все время мучила тошнота, а по ночам вместо того, чтобы спать, она репетировала ответы на вопросы журналистов и придумывала себе оправдания. Она теряла вес и чувствовала себя в таком напряжении, какого не испытывала с дней, предшествовавших ее свадьбе. И пребывала в таком состоянии уже почти месяц, когда позвонил Джей:

— Как ты там держишься, пташка Грейс?

— Не слишком хорошо, — призналась она. — Кажется, мне с этим не справиться.

— А что говорит Ренье?

«Хороший вопрос», — подумала Грейс. Ренье не говорил ничего. Пусть это было невероятно, но он молчал. Если он не пропадал на переговорах с французскими официальными лицами о будущем Монако, то просто заявлял ей: «Это твое решение».

— Он заявляет, что все зависит от меня, — ответила она, думая про одобренное им высказывание, где говорилось, как абсурдно, что в наше время некоторые мужья пытаются мешать карьере жен. «Но ведь ты это сделал, — кричало что-то внутри нее, — пусть не сейчас, а когда мы только собирались пожениться!»

— Молодец какой, — отозвался Джей.

Услышав комплимент, который ее агент сделал ее же мужу, Грейс почувствовала, как в голове что-то со щелчком встало на свои места. Не нужно было больше задаваться вопросом, какой Ренье прок от происходящего, потому что это стало совершенно ясно: сейчас он выглядит мужем, которые поддерживает свою жену, хотя в действительности бросил ее на произвол судьбы среди бушующих волн. Как ей объяснить, что на самом деле между ними происходит? Как рассказать, что он разрешил ей делать что угодно, но не помогает ни поддержкой, ни любовью, вообще ничем? Он просто бездействует.

Или это хуже, чем бездействие? Уж не подставляет ли он ее, как предположила мать, не пытается ли устроить ее провал?

— Да, — согласилась Грейс, понимая, что должна создавать хорошее впечатление, если хочет добиться своего. Теперь, когда она поняла, что за игру ведет муж, у нее появился шанс победить. — Бедный Ренье, — проворковала она, — у него забот полон рот и без этих дурацких шпилек насчет моего возвращения в кино.

— Я тут подумал, — начал Джей, и Грейс услышала предостережение в его тоне, — знаешь, ведь это не единственная возможность, которая тебе представится. Сейчас возникает куча ненужных осложнений. К примеру, я мог бы добыть для тебя великолепный сценарий от «Эм Джи Эм», и тогда проблем с их стороны не будет.

— Пташка Джей, я не собираюсь снова читать сценарии пачками. Хич — особенный режиссер. И этот его фильм особенный.

«Это мой единственный шанс, — думала она. — Если я его упущу, с кинематографом для меня будет покончено». Она всем своим нутром ощущала, что так и есть, а еще знала, что объяснить это кому бы то ни было невозможно. Особенно сейчас, когда ставки так высоки и все происходит на глазах у публики. Если она не снимется в «Марии», то не снимется больше нигде.