А ведущей силой организации «Негласная помощь для военнопленных и интернированных лиц», той самой, которой и сейчас заправляет Гудрун Гиммлер, были и по сей день являются в первую очередь женщины, старые нацистки. Например, Гертруда Хеер, она жена покойного нацистского преступника. Я с ней встречалась, тоже в роли сторонницы, была у нее дома. Она жила в старой части Гамбурга, где полно музеев. Когда я пришла, она сидела в величественной позе в кресле, над которым висел портрет Адольфа Гитлера. Она говорила очень властным тоном и всё время рассказывала только о Третьем рейхе. Вся гостиная в квартире была заполнена нацистской атрибутикой: и Гитлер, и свастики. Было ужасно неприятно там находиться. Рядом с креслом ее стояли банки пива. Когда я спросила, зачем они здесь, она ответила, что по вечерам к ней приходят молодые соратники, которым она рассказывает о тех временах, Третьем рейхе. Она была самим воплощением фанатизма, на 150 процентов. Я встречала многих таких женщин, которые, как Гертруда Хеер и Гудрун Бурвиц, попросту жили Третьим рейхом. Гертруда Хеер умерла лишь несколько лет назад. Такие, как она, жены преступников доживают до очень преклонных лет. И часть своего имущества, в том числе большую виллу на острове Рюген, Гертруда Хеер завещала нацистам, что, кстати, является обычной в ”коричневых“ сообществах практикой, – подобным образом поступают очень многие бывшие нацисты из организации ”Негласная помощь“. На деньги, полученные от старых нацистов, новые покупают себе дома, ведут ”просветительскую“ работу. Благодаря именно таким пожертвованиям у них нет нужды в средствах.

Отчего так происходит? Я много думала. Причиной тому явилось отсутствие дискуссии между немцами в послевоенной Германии, а именно отсутствие серьезного, основанного на доказательствах, анализа причин и событий времен Третьего рейха, анализа собственной вины. К примеру, Никлас Франк сломал своей книгой существующее в Германии табу. Сломал однозначно, яростно: мой отец – преступник, моя мать была заодно, моя семья поддерживала Гитлера. До него таких примеров в Германии не было, чтобы кто-то открыто заявил, что его отец нацистский преступник. Это был мужественный поступок. Я была потрясена его книгой. Я восхищалась мужеством Франка, понимая, как важно для Германии говорить на эту тему. Ведь мы представляем собой общество молчунов. Замалчиваем всё, что связано с виной немцев во времена Третьего рейха.

Мне кажется, дети нацистов стали писать книги о своих отцах только после того, как умирали их матери. Так было, наверно, легче. Никласу Франку, тоже написавшему книгу уже после смерти матери, нужно было излить всю ненависть к своим родителям, чтобы было легче жить. Не случайно, думаю, подобного рода книги стали появляться довольно поздно, лишь в 60-е и 70-е годы, видно, пришло время для них.