Жена, кстати, поняла меня и не возражала, когда я окончательно перевез сына к нам. По крайней мере, я очень надеялся, что она меня поняла. А если нет — что ж… Это ее проблемы. Лишь бы никаких экстремальных поступков не совершала, а все остальное — не мое дело. Моим делом было вылечить сына, чем я и занимался — сам, без участия его прежней матери или вновь приобретенной мачехи. Что касается легализации сложившегося порядка вещей (прописка, учеба, и еще куча других мелочей бумажного свойства), то я решил отложить решение этой непростой задачи до того времени, когда мальчик полностью выздоровеет.

И мои усилия не пропали даром. Когда я начал возить его на сеансы к Александру Ильичу, ситуация резко изменилась — он медленно, но все же пошел на поправку. Не знаю, что там происходило за закрытыми дверями врачебного кабинета, да это и неважно. Главное, что периоды бреда, по моим наблюдениям, постепенно сокращались, зато значительно увеличивались по длительности нормальные периоды — с ясным сознанием. Было ли это признаком выздоровления? Или это было признаком чего-то другого, чего я до сих пор не разглядел?

— Наверное, я действительно тупой, — продолжил я начатый с мальчиком разговор. — Если тебе не нужна сестра или жена, тогда какой был во всем смысл? Клятву зачем-то давал… Я сдаюсь, смотри, поднял руки вверх.

Он закрыл свою книгу.

— Смысл чего?

— Да всего! Или ты в самом деле псих, как меня уверял тот бородатый эрудит в белом халате?

— Я не псих, — обиделся он. — Просто раньше я был один. Один — это два в нулевой степени, ничто. Нужно было присоединить ко мне еще одного, чтобы нас стало двое. Я плюс она — это два в первой степени. Понял?

Нет, понять что-либо было невозможно! Причем здесь нулевая и первая степени? Так ведь в дискретном мире все раскладывается в виде суммы степеней двойки, с энтузиазмом объяснил он мне. Буквально все — камни и трава, твари и люди, духи и герои. Но разве мы живем в дискретном мире? Пока нет, согласился мальчик. Пока нет… Когда нас станет четверо, размечтался он, то мы увеличимся до второй степени двойки, а это уже сила, это — и есть смысл!

— Откуда ты возьмешь еще двоих? — насмешливо поинтересовался я. — И каким образом «присоединишь» их к себе, теоретик?

Не хотел я такого тона, но как еще было реагировать?

И вдруг оказалось, что ответ очень прост! «У человека имеется воля, рассудок и тело, — опять начал мальчик цитировать «Молот ведьм», теперь уже по памяти. — Волею руководит сам Бог, ибо сказано: «Сердце царево в руке Божией». Рассудок просвещается его ангелом, а тело находится под влиянием светил небесных…» Так вот, к дискретному виду эта формула сводится следующим образом. Люди включаются в Единую Систему в виде макрос-программ, расширяющих и дополняющих основную программу — именно так, и никак иначе… Насмехаться тут было не над чем, вовремя сообразил я. Похоже — начинался бред.