Храмовников не без оснований считали психами, но все знали, что они очень щепетильно относятся к данному слову. Собственно, это была едва ли не единственная черта, напоминающая человеческую. Храмовники держали слово.

Глаза прелата вновь сменили окрас: с красного на глубокий синий, однако на этот раз Кодацци не вздрогнул. Привык.

— Ты взял книгу Банума, Кодацци, — заявил Люциус.

— Она вам тоже нужна?

— Она у тебя?

— Я дал слово, что выставлю книгу на аукцион, — твердо произнес Чезаре. — Я не могу ничего изменить.

Уловка удалась. Что такое «дал слово» прелат понимал. Помолчал, сменил цвет глаз с синего на красный и выдал:

— Книга не у тебя.

Он просчитывал ситуацию не хуже компьютера. И Чезаре вдруг подумал, что, несмотря на разделяющее их расстояние, несмотря на то, что разговор идет через сеть, храмовник видит его насквозь. Подумал и почувствовал себя очень неуютно.

— Она в надежном месте. — Кодацци сглотнул. — Где именно, знаю только я.

— Не устраивает, — заявил Минг. — Слишком велик риск. Книга должна быть у тебя.

— Как вы правильно заметили — слишком велик риск. Книга — моя страховка.

— Теперь твоя страховка — мы, — оборвал Чезаре Люциус. — Ты этого хотел, ты это получил. Слушай условия. Я даю слово Мутабор, что мы не станем отнимать у тебя книгу и позволим провести аукцион. Но книга должна быть здесь, у тебя. Или никакой сделки.

— Если я откажусь от сделки, меня ожидают последствия, — криво усмехнулся Кодацци. — Какие?

— У тебя есть важные для нас документы. Мы будем их искать.

— То есть я поссорюсь с Мутабор?

— Вступая в переговоры, ты должен был просчитать варианты.

На самом деле предложение устраивало Чезаре: Мутабор не возражает против проведения аукциона. Это главное.

— Выворачиваете мне руки, досточтимый прелат?

— Определяю условия сотрудничества, — невозмутимо ответил Минг. — Если бы ты захотел безопасности, мы бы укрыли тебя на территории Мутабор. Но ты хочешь рисковать, а книга не тот предмет. Мы должны точно знать, где она.