— Мои сотрудники действовали предельно аккуратно. Лишних жертв нет.

— Лишних жертв?! — взорвался Дюгарри.

Но Кауфман не позволил Леону продолжить:

— Под лишними жертвами я подразумеваю законопослушных граждан, пострадавших в результате действий СБА. Мы провели серьезную работу по предупреждению населения. Информация о том, где идут боевые действия, распространялась в режиме реального времени по всем лентам новостей, и…

— Но жертвы все равно были!

— Это естественно во время беспорядков!

— Какое наказание понесут ваши подчиненные, виновные в гибели мирных граждан? — Базаревич подался вперед.

В конференц-зале собрались почти полтора десятка верхолазов, и ни одного из них не задела откровенная глупость вопроса. Даже Холодов не спешил на помощь, впрочем, у него для этого были основания.

— Никакого! — отрезал Мертвый. — Во время подавления мятежа сотрудники СБА имеют право на неограниченное применение оружия!

— Раньше вы не были столь откровенны, Максимилиан, — заметил Клаус Шеллинг, директор филиала «Евроспейс».

— Был, — прищурился Кауфман. — Но вы не обращали на мою откровенность никакого внимания. — И сразу же, не дав Шеллингу возразить, принялся сыпать цифрами: — Во время бунта в Урусе от рук безов погибло шестьдесят четыре мирных жителя. При подавлении беспорядков в Занзибаре убито сто одиннадцать…

— Для чего вы это говорите?!

— Раньше вы никак не реагировали на гибель граждан, — пожал плечами Макс. — Я обеспечивал порядок в Анклаве и оберегал корпоративные территории так, как считал нужным. Разве в моих обязанностях что-то изменилось?

Верхолазы переглянулись. Холодов едва заметно улыбнулся. Мертвый не просто отбился от нападок, он придавил наседающих бонз, загнал их в угол. Теперь им придется либо признать правомерность действий СБА и поддерживать Кауфмана в противостоянии с Моратти, либо открывать карты и рассказывать об истинных причинах своего неудовольствия.

— В чем-то вы правы, Максимилиан, — медленно произнес Дюгарри. — Изменилось.

— Мои обязанности?

— Нет, — пробурчал Клаус, — общее положение дел.

Возможно, Дюгарри и Шеллинг корили себя за несдержанность, но прекратить разговор они уже не могли. Иначе Кауфман выйдет победителем, и большинство верхолазов, мягко пожурив директора за излишнюю резкость, выступят за сохранение должности за Максом. В конце концов, московские корпоративные территории не подвергались атакам очень давно, гораздо дольше, чем в других Анклавах.

— Мы не можем отмахиваться от претензий, которые предъявляют государства, — выдавил из себя Дюгарри.

Нет, можем. Точнее, могли.