Шеллинг с ненавистью посмотрел на Мертвого. Дюгарри отвернулся. И только Базаревич нашел в себе силы спросить:

— Вы действительно не понимаете, что мы хотим сказать, Максимилиан?

Кауфман опустил голову, помолчал и негромко ответил:

— Понимаю, Эндрю. — И совсем тихо, для себя: — В том-то и дело, что понимаю…

— Все очевидно, доктор Кауфман: европейские корпорации близки к Моратти, наверняка он просил своих друзей надавить на нас, — спокойно прокомментировал встречу Мишенька, когда они с Мертвым заняли места в салоне вертолета. — К счастью, действия Грега отняли у них главный козырь, а вы сумели…

— У них изменилось настроение, — угрюмо произнес Кауфман, глядя на проносящиеся внизу постройки Сити. От «Дяди Степы» до «Пирамидома» минут десять на мобиле, но Мертвый предпочел воспользоваться вертолетом, не пожелал тратить время. — У них изменилось настроение.

— Что вы имеете в виду?

— Я готов поверить, что Дюгарри выполняет заказ Моратти, понимаю мотивы Базаревича: с североамериканцами мы не дружим. Но… ты обратил внимание, как вели себя остальные?

В конференц-зал Щеглова не допустили, во встрече участвовали исключительно первые лица. Но кто-то должен был обеспечивать безопасность совещания, сидеть в особой, уставленной хитрыми приборами комнате и следить за тем, чтобы ни одно верхолазное слово не просочилось наружу. Этим кем-то и стал Мишенька. Правда, в технике он ни черта не смыслил, зато с удовольствием послушал интересную беседу.

— Некоторых верхолазов обеспокоило сообщение о неудовольствии Союза.

— Вот именно. — Мертвый вздохнул. — Все на свете: любая цивилизация, любое общество, любая команда — все существует до тех пор, пока готово драться. За себя, за своих детей, за их будущее, за место под солнцем. Анклавы выстояли… да что я говорю? Анклавы в принципе стали возможны только потому, что их строили безжалостные волки. Первые верхолазы бросили вызов миру и победили. А эти готовы отдать большую часть всего, что у них есть. Их можно запугать.

— Они не знают того, что известно нам, — заметил Мишенька. — Они не видят перспективы и готовы воспользоваться любым приемлемым выходом из тупика.

— Их отцы и деды рисковали своими жизнями и своими миллиардами.

— Значит, их отцам и дедам этот выход из тупика казался приемлемым, — хладнокровно ответил Щеглов.

— Я с тобой не согласен, — после паузы заявил Мертвый, — но спорить сейчас не стану.

— Как скажете, доктор Кауфман.

Вертолет опустился на выдвинувшуюся из чрева «Пирамидома» площадку. Лопасти замерли, сложились в одну линию, вытянувшись к хвосту машины, и металлическая платформа плавно поехала внутрь здания.