Закончив рассказ, она спрашивает Чандера:

— Ты можешь перепроверить утверждения Деккерта?

Чандер качает головой.

— Из общедоступных данных я их не выжму. Ведь я толком не знаю, что именно искать. Твои сведения слишком расплывчаты. Во Freemee ты бы нашла материал, но с помощью платной подписки. Пришлось бы выложить немалые суммы, чтобы накопить нужный объем данных. И даже в этом случае все равно нужно понимать, что именно ты ищешь. По сравнению с этим отыскать статистику смертности было детской игрой. И даже если ты отыщешь статистические данные, — объясняет Чандер, — то они ничего не докажут. Если ты докажешь, что алгоритмы были изменены, то все равно поведение людей, заданное советами эктаппов, останется нормальным. Каким оно и было. Их никто ни к чему не принуждал. Чтобы доказать разные приемы обхождения с разными группами пользователей, тебе нужен доступ к алгоритмам. Исходным и измененным. Так что давай закроем эту тему, — предлагает он, указывая на кран.

— Нет, пока мы не поймем, что к чему.

— Там понимать нечего, — ухмыляется он и просовывает руку ей под блузку.

— Никаких манипуляций? Это твое мнение?

— Разные приемы для разных групп, больше ничего, — отвечает Чандер, пожимая плечами. — Индивидуализация. Это происходит везде и всюду. Даже мать обращается с детьми по-разному. Иначе никак.

— Но алгоритмы на то и алгоритмы, чтобы работать четко!

— Наоборот. Они должны находить к каждому индивидуальный подход.

— Но не по представлениям одного лишь Карла Монтика!

— Зачем вообще Деккерт рассказал тебе эту историю, не предоставив доказательств? Он хочет, чтобы ты ее предала широкой огласке?

— Без доказательств я только выставлю себя на посмешище, ты сам говорил. И мне придется отвечать на самое дорогое в истории обвинение в клевете.

— Предположим. Может быть, в этом и заключалась цель встречи.

— Ты считаешь… рассказ Деккерта — выдумка?

— Добро пожаловать в паранойю! — смеется Чандер. — Это становится нашим лейтмотивом.

— Статистику смертности он подтвердил. Он даже сказал, что жертв было намного больше.

— Доказательства?

— Ложные заявления, — соглашается Син. — Но почему тогда он?.. — Она запинается.

— Что он?