Главное, что беспокоило нас обоих, — с кем же я столкнулся в прошлый четверг у стадиона? Ответа мы пока не нашли.

Вечером я навестил своих друзей. Сначала заехал в ресторан «Пушкин», послушал сольные партии Кости Симанкова. Сегодня он играл из рук вон плохо. Я, конечно, не музыкальный критик, способный на слух отличить си-бемоль от фа-диез, но все-таки меломан с тридцатилетним стажем, и разницу между «круто, чувак!» и «старик, это говно!» я чувствую мочками ушей.

— Ты бухал, что ли, Костян?

Скрипач уселся за мой столик.

— Не играется что-то, Сергей. Вон, смотри…

Я оглядел зал. Посетителей насчитал всего пять человек.

— Никогда такого не было, — прокомментировал Костя. — Обычно с четверга по субботу здесь давка.

— Аппетит у людей пропал. Сам как?

— Да как… Домой что-то захотелось.

Велев скрипачу не отключать телефон и быть на связи, я отправился в «Пельменную №6».

Павел был на месте в своем кабинете. Точнее, на месте я обнаружил его тело, а вот сознание удалилось отсюда на пару астрономических единиц.

— Что-то у тебя голяк в зале, Паш. Полтора дровосека.

— Обычное дело для вечера, — махнул рукой тот. — Вот введу дополнительную линейку блюд для ужина, трафик увеличится.

Павел был чем-то озабочен. Не шутил, не отпускал колкости. Елозил компьютерной мышью по столу и что-то высматривал в мониторе. Я чувствовал себя не очень желанным гостем.

— Что не весел, Пельмень?

— Мелочи жизни. Если сравнивать с этим жмуром в реке, то у меня все отлично.

— А точнее?

Он вздохнул.

— Возлюбленная вернулась к мужу… и телефон отключила… сука, блин…

Сказавши это, Пашка чуть не заплакал. Я увидел предательский блеск в его глазах. Я очень хорошо знаю этот блеск, я же актер.