Как ни странно, рутина успокаивает. Мне нравится, когда мне говорят, что делать, ведь не надо принимать решения самой. Я стала еще фанатичнее относиться к уборке туа… простите, толчков – персонал говорит, они еще не видели, чтобы там все так сверкало.

На прошлой неделе кто-то нагадил прямо на пол.

Подозреваю, это сделала женщина, хотевшая быть мне больше чем подругой. Я отказалась пойти с ней в душ, объяснив, что у меня традиционная ориентация, но она пришла в бешенство. Отсюда и куча на полу.

Я осторожно подняла какашку туалетной бумагой, завернула в несколько слоев и отдала Анджеле, которая работает на кухне. Так малоаппетитная колбаска оказалась на тарелке той женщины во время рождественского ужина. За это Анджелу отправили в карцер, но она меня не выдала. По ее словам, она передо мной в долгу за тот шкаф с материалами и не только.

Таковы тюремные обычаи – ты для кого-то что-то делаешь, а потом кто-то делает что-то для тебя, даже спустя несколько лет. Я понемногу учусь правилам игры.

После визита Свинцового Человека меня зауважали – не потому, что он очень хорош собой, а оттого, что я сказала ему уйти. Инцидент с дерьмом только укрепил это уважение: пусть Анджела меня и не выдала, но пристававшая ко мне заключенная с грубым голосом поняла, что это моих рук дело. В кои-то веки мне удалось постоять за себя.

Нет, говорю я себе, выбрасывая запрос на свидание, Робина я видеть не хочу. И апелляцию подавать не буду.

Из чувства вины я не соглашалась видеть даже маму, но ее последнее письмо переполнено мольбами о встрече.

И я сдалась – все-таки Рождество.

Когда меня привели в комнату для свиданий, я сразу заметила ее за одним из столов. Первой мыслью было, что мама похудела еще сильнее. Под пристальным взглядом охранницы она попыталась меня обнять, но я запретила себе подходить. Я мечтаю вдохнуть мамин запах, но не заслуживаю этого. Присев, я рассматриваю маму, отметив, что она кажется более уверенной, чем раньше.

– Твоей сестре понравилась открытка.

В ее голосе появились нервные нотки – реакция на мою отчужденность.

Открытку я сделала на нашем уроке ручного труда. Занятия ведет сердобольная дама, которая ставит палочки вместо баллов. Однако я не стала рассказывать об этом маме: разоткровенничавшись, я могу не выдержать.

Мама начала:

– Джонни подал на развод. Он хочет жениться на ком-то еще.

Впиваюсь ногтями в ладони. Бедная Китти…

– Твоя сестра теперь живет у меня. Я тебе подробно напишу. Как же хорошо, когда в доме младенец!

Вот чем объясняется ее приподнятый настрой!

– Только вот Китти все никак не освоится. Мне кажется, она совсем ушла в свой мир. Неопытным мамочкам всегда трудно, но Китти… даже не пытается.