– Ага. Толстовец несчастный! Отдай оружие врагу, чтобы он тебя им лупцевал! А против этого оружия у тебя что-нибудь есть?

Орлов махнул рукой:

– Чего ты меня агитируешь, будто я не понимаю. Вячеслав, ты разберешься?

Вячеслав в упор посмотрел на Орлова, пожал плечами и обиженно отвернулся.

Путь обратно занял бы гораздо меньше времени, если бы не пришлось тащить Гольгиссера, нога которого все же еще серьезно болела.

Они выбрались из щели и блаженно щурились на вечернее солнышко, вдыхая чистый горный воздух.

– Красота какая, – сказал чувствительный Малахов, усаживая Гольгиссера под кустик – была его очередь его тащить. С горы открывался чудесный вид на долину, в которой среди редких деревьев с плоскими вершинами уютно расположились кукольные домики. Вид был бы еще приятнее, если бы его не омрачали фигуры очень серьезных мужчин в штатском, которые, внезапно появившись из-за камней, встали цепью возле вертолета и нехорошо поглядывали на вылезшую из-под земли экспедицию. Их было восемь человек. Несколько секунд они стояли неподвижно, довольные произведенным эффектом. Потом вперед выдвинулся блондинистый человек, которого хотелось назвать Гансом – до того он казался типичным арийцем.

– Оставайтесь спокойным! – громко скомандовал он. – И приготовить личные имущества для досмотра. Мы вооруженный, но вам нет беспокоиться. Если вы не будет сопротивляться.

Костя решительно сделал два шага вперед, и в руке блондина немедленно оказался пистолет, из которого тот выстрелил в воздух.

– Советуем не шутит, – холодно предупредил он. – Следующая пуль летает в голову. Ферштен?

– Ферштен, – согласился Вячеслав, переглянувшись с Гольгиссером. – Вас, вероятно, интересует вот это?

Он вынул из рюкзака аппарат и поднял его высоко.

– Положить на земля! – тревожно скомандовал блондин, а его свита – не очень молодые люди, которые преданно смотрели на своего командира, – дружно сделали шаг вперед и синхронно сунули правые руки куда-то под пиджаки.

– Ишь ты, – восхитился Малахов. – Прямо, как дрессированные дельфины.

– Валерочка, – сквозь зубы спросил Владимир Антонович. – Почему дельфины?

– Они тоже одновременно из-под воды выпрыгивают, – объяснил Малахов.

Вячеслав поставил аппарат на камень рядом с Гольгиссером.

– Там с твоей стороны, – прошептал он, – есть реостат. Покрути его, он должен усиливать действие.

Изобразив на лице тупую улыбку, Гольгиссер неловко обнял аппарат, и чуть не свалил его с камня. Антенны аппарата испуганно затряслись, будто они вот-вот обломятся. Командирствующий блондин испуганно тряхнул пистолетиком и бросился вперед, инстинктивно протянув руки к аппарату. Гольгиссер сел прямо, сложил руки на груди и улыбнулся. Он наслаждался последовавшей сценой, как лучшим и единственным из поставленных им спектаклей.