Элиот Бирн, похоже, вышел за рамки, установленные мадам Дюбуа. Неужели Элиот завоевал одинокую и беззащитную Джулию Мартин? Что ему было нужно? Немолодую любовницу? Внимание? Может быть, он хотел окончательно и бесповоротно привести в ярость своего босса – метрдотеля Пьера?

А может, все, как и всегда, было проще? Может, он хотел денег? Устал обслуживать столики за гроши, а когда получил деньги от Джулии – убил ее?

У дверей библиотеки Гамаш остановился и посмотрел на лист чертежной бумаги с большими красными буквами наверху.

КОМУ ВЫГОДНО?

КОМУ ВЫГОДНО?

Но он начал спрашивать себя: а кому смерть Джулии была невыгодна?

Глава двадцать шестая

Глава двадцать шестая

Рейн-Мари положила вилку и откинулась на спинку удобного стула. Пьер убрал тарелку, на которой оставались лишь маленькие крошки земляничного пирожного, и спросил, не нужно ли чего еще.

– Пожалуй, чашечку чая, – сказала она и, когда Пьер ушел, сжала руку мужа.

Редко ей случалось видеть его в самый разгар следствия. Когда Гамаш привез ее, она поздоровалась с инспектором Бовуаром и агентом Лакост – они оба ели и работали в библиотеке. Потом они перешли в столовую, сияющую крахмальными белыми скатертями, свежими букетами и сверкающим хрусталем и серебром.

Официант поставил перед Гамашем чашку эспрессо, а перед Рейн-Мари – чайник.

– Ты знала, что «Усадьба» делает собственный мед? – спросил Арман, заметив янтарное вещество в вазочке рядом с чайником.

– Правда? Это такая редкость.

Обычно Рейн-Мари не ела меда, но тут решила попробовать с элитным индийским чаем. Прежде чем размешать мед в чае, она обмакнула в него мизинец.

– C’est beau.[83] У него знакомый вкус. Попробуй-ка.

Он тоже окунул мизинец в мед.

Рейн-Мари прищурилась, пытаясь припомнить, что же ей напоминает этот вкус. Конечно, Гамаш знал, что она чувствует, но ему хотелось, чтобы она сама догадалась.

– Сдаешься? – спросил он.

Она кивнула, и Гамаш ей сказал.