— Точно, — ледяно ответила Юля и предусмотрительно расстегнула куртку. — Поговорим в доме или поедете с нами?

— Чо, правда ФСБ?

— Правда, гражданин Суконников, правда. Я — следователь, за моей спиной, — она кивнула вполоборота, — оперативник Забубенный. Владеет приемами карате. Беспощаден к преступному элементу. Вы меня впустите или будете злить дальше?

— А чо он в темных очках-то? Ночь на дворе… — резонно спросил поддатый хозяин дома.

Кирилл как раз обернулся; очки он надел, чтобы Суконников его не узнал, но этого можно было и не делать: непроглядная ночь, нетрезвый клиент.

— Так надо.

— Ясно. Или у него специальные, с отражателями, как в кино?

— В точку. Послушайте, вы способны понять всю серьезность положения? — Тон Юли был весьма убедителен. — Кто к вам пришел, гражданин Суконников?

Но до Тимофея Суконникова каким-то боком уже доходило, что все это не шутки и действительно пришли по его душу, и люди серьезные.

— Вы меня простите, как вас? — отступил он.

— Лейтенант Шмелева, гражданин.

— Вы меня простите, товарищ лейтенант, я как-то сразу не въехал. — Он двинулся бочком в дом. — Молодая дама, ко мне, в столь поздний час. У меня не убрано, знаете ли… Я могу полы помыть, а вы подождите…

— Меня не волнует ни ваш образ жизни, гражданин Суконников, ни даже ваше нынешнее состояние алкогольного опьянения. Я по другому вопросу, куда более важному.

Она вошла за хозяином дома в его гадюшник, где на полу валялось несколько пустых бутылок, кругом лежала грязная и мятая одежда, а пахло как в древней кладовке, где давно взорвались маринованные огурцы. На столике стоял пузырь самогонки, мутная жидкость говорила сама за себя, а еще стопарь и закуска.

Хозяин скинул тряпье с кресла и указал на него:

— Прошу садиться. Сейчас зажгу свет.

— Не надо, — покачала головой Юля. — Я вам уже сказала: я не из полиции, я из других органов. У нас секретная миссия. Выключите звук телевизора.

— Понял. — Суконников убавил звук телевизора и размашисто плюхнулся на диван. — Да вы садитесь! А то как-то стрёмно.

Юля подумала, что сесть придется, хотя так не хотелось приземляться в это прошлогоднее гнездо, которое хозяин назвал креслом. Она нашла компромисс и села на деревянный подлокотник. Оказалось хорошо и даже вальяжно.

— У вас чо, пистолет?