Никогда в жизни он не распускал себя до такого безобразного вида. Неуклюжий, скособоченный, он все время врезался в бортик, но чистая прохладная вода успокаивала душу и тело. Задыхаясь, он едва доплыл до торца, остановился отдохнуть и уставился в белый потолок. Толстые руки раскинулись на кромке бассейна и вместе с ласковой водой поддерживали разжиревшее тело.

Невысокие волны, поднятые молодыми пловцами, щекотали ему грудь. Жуткая головная боль отступала куда-то в туман, превращаясь в удаленную огненно-красную точку. В ноздри шибало резким больничным запахом хлорки, но тошнота уже прошла. Неспешно, словно разматывая присохшие к ране бинты, Страйк начал перебирать в уме те воспоминания, которые надеялся утопить в алкоголе.

Джейго Росс: во всех отношениях — антипод Страйка. Владелец доверительного фонда; прекрасный арийский принц, рожденный, чтобы занять уготованное судьбой и семьей место под солнцем; вобравший в себя уверенность двенадцати поколений родовой аристократии. Он сменил ряд престижных должностей, приобрел стойкую привычку к алкоголю и накопил злобу породистого, необузданного животного.

Шарлотта и Росс принадлежали к разветвленной сети родовитых семейств, связанных вековыми знакомствами, частными школами и брачными союзами. Пока вода лизала его волосатую грудь, Страйк с расстояния многих лет наблюдал за Шарлоттой, Россом и самим собой, как будто перевернул подзорную трубу другим концом, чтобы увидеть всю траекторию отношений: окуляр был направлен на ежедневную переменчивость Шарлотты, на страсть к предельным эмоциям, которая выливалась в разрушительность. Когда ей было восемнадцать, она заполучила Джейго Росса. Драгоценный трофей, лучший в своем роде экземпляр, самый завидный жених — таким он виделся ее родителям. Наверное, эта победа оказалась для нее слишком легкой и, конечно, слишком предсказуемой, потому что вскоре Шарлотта променяла его на Страйка, который, невзирая на свою одаренность, был ненавистен ее родне — дворняга без роду без племени. Что еще оставалось женщине, всегда искавшей эмоциональных бурь, кроме как раз за разом уходить от Страйка и по прошествии многих лет триумфально вернуться к той же точке, в которой он ее нашел?

Страйк погрузился ноющим телом в воду. Студенты-спортсмены без устали бороздили быструю дорожку.

Он знал Шарлотту. Сейчас она ждала, чтобы он ее спас. Это было последнее, самое жестокое испытание.

Назад Страйк не поплыл; перебирая руками по бортику, он боком добрался до ступеней, как делал в госпитале на занятиях лечебной физкультурой.