Она старалась не думать о том, где она и что с ней собираются делать. За распахнутым окном щебетали птицы, которые то и дело присаживались на ветки и, казалось, словно подглядывали за пленницами. Но если Юля то принимала холодный душ, то делала гимнастику, то чертила, сидя за столом, план побега, то Стелла лежала ничком на кровати, переваривая сытную и калорийную пищу; она готовилась к смерти. Во всяком случае, она так говорила. Предательство Боксера, ее любовника, сломило ее окончательно. Теперь она рассказывала о нем только самое мерзостное – Боксер, оказывается, был редкостный садист. Стелла обвиняла уже и себя: считала, что смерть – лучшее наказание за измену мужу, честному и порядочному человеку. А потом и вовсе замолчала – то рыдала, то всхлипывала, изнуряя себя стонами и надрывными возгласами.

Между тем утро выдалось солнечное и прохладное. И необычайно тихое. Не слышно ни выстрелов, ни грубых окриков противного охранника, умолкшего навеки…

Юля со Стеллой видели накануне вечером, как подъехавшая «Газель» увезла тела убитых (а может, и недобитых) охранников в лес…

– Стелла, прекрати хандрить! Если они нас откармливают, значит, мы им зачем-то нужны! Копи силы, дурочка, а не раскисай! Ну-ка, поднимайся! Ты что, забыла, что вчера кто-то перебил половину охраны? Значит, есть люди, которые знают, что мы здесь; пусть даже они и действуют по какой-либо другой причине, но действия их направлены-то против этого выродка! И вообще, постарайся вспомнить все, что ты о нем знаешь… Ты фамилию-то его хотя бы узнала, когда принимала на работу?

– Я не хочу говорить… Зачем сотрясать воздух, если и так все ясно?

– Что тебе ясно?

Стелла с трудом поднялась и принялась растирать свое помятое от подушки лицо. Выпрямилась, потянулась и тяжело вздохнула.

– Понимаешь, в чем дело… Он в некоторой степени извращенец, это я поняла вчера, когда мы вернулись из сада… после того, как я увидела его… Я долго думала, а ты считала, что я сплю… Так вот, ответь мне, пожалуйста, зачем молодому и денежному мужику ходить по таким непривлекательным местам, как детский сад, теплица? Ни за что не догадаешься… А я вот подумала и все поняла. Ведь кто такой электрик? Это человек, которого всегда ищут. Если он требуется в садике, то его ищут в теплице – и наоборот… Уверена, что ему платили и еще где-нибудь, где он почти не работал…

– Что-то я тебя не пойму… Если у него есть деньги, то зачем ему подрабатывать за гроши в детском саду? И в теплице?

– Все дело в его организации… Он, как я уже сказала, извращенец: любит женщин, но любит не в обычной обстановке. Он в нашем садике переспал не только со мной. Я же следила за ним, протягивала нитки и волоски на дверях прачечной, кухни, кладовки…