– Я не верю ни одному твоему слову, – неприязненно сказал отец. – И никто не поверит. Не знаю, понимаешь ты это или нет, но для нашей семьи твои поступки – полная общественная катастрофа.

– Нам придется упрятать ее в монастырь! – истерично завопила мать и разрыдалась.

– Ну, ну, я уверен, что до этого не дойдет, – возразил папа.

Лидия тоже покачала головой.

– Я говорила не всерьез. Простите меня за несдержанность, но я так за всех нас тревожусь…

– Тем не менее после того, что случилось, в Лондоне ей оставаться нельзя.

– Разумеется, нет.

Автомобиль въехал во двор их особняка.

Мама промокнула глаза, чтобы слуги не заметили, до какой степени она расстроена. А Шарлотта думала: «Значит, они не позволят мне встречаться с Максимом, отошлют из города и посадят под замок. Как же мне жаль, что я сразу не согласилась помочь ему, а взяла время на раздумья! По крайней мере он был бы сейчас уверен, что я с ним заодно. А им все равно меня не победить. Я не стану жить так, как хочется им. Я ни за что не выйду замуж за Фредди лишь для того, чтобы стать леди Чалфонт и растить ему толстых безмозглых отпрысков. Они не смогут держать меня взаперти бесконечно. Как только мне исполнится двадцать один[28], я пойду работать к миссис Панкхерст, буду по книгам изучать анархизм, а потом открою приют для незамужних молодых матерей, и если дети появятся у меня самой, я никогда-никогда не стану их обманывать».

Они зашли в дом.

– Поговорим в гостиной, – сказал отец.

– Желаете, чтобы я принес вам сандвичей, милорд? – спросил Притчард, по пятам следовавший за ними.

– Не сейчас. Оставь нас, пожалуйста, одних.

Притчард вышел из комнаты.

Стивен Уолден смешал себе бренди с содовой и отхлебнул из бокала.

– Подумай еще раз, Шарлотта, – произнес он затем. – Ты скажешь нам, кто этот мужчина?

Ее так и подмывало выпалить: «Он – анархист, который пытается помешать вам развязать войну!» Но она лишь отрицательно покачала головой.

– Тогда ты должна понять, – продолжал Уолден почти совершенно спокойно, – почему мы не можем доверять тебе.

«Когда-то у тебя был шанс завоевать мое доверие, – с горечью подумала она, – но ты его упустил».

Отец обратился к матери: