— Да, это так. Но винить жену… — Федулов помолчал. — Говорят, понять — значит простить. Я старался, видит бог, понять, боролся. Мы с Сережей вдвоем боролись. Долго боролись. Дом пришел в запустение. Сын тоже.
Федулов запнулся. Сына он любил — это Миронов определил по его глазам.
В своей семейной жизни Федулов даже предположить не мог каких-то крутых перемен, но вне зависимости от его планов и желаний все постепенно складывалось не так, как хотелось бы. Душевный груз копился, тяжелел, становился непереносимым. Жену он поначалу любил, но она, сойдя однажды на обочину, так и не смогла выбраться на дорогу. Согласия между ними не складывалось, и это было видно всем. «Раз уж женился — терпи», — внушал себе Алексей Иванович. И он прощал и терпел. Но однажды в нем все надломилось, когда, возвратясь из очередной командировки, он увидел больного сына на грязной постели.
— Словом, сплошная череда обид и страданий, — тяжело вздохнул Федулов. — Терпение мое лопнуло. Я понял, что дальше так продолжаться не может. Сына оставлять с матерью нельзя…
Федулов рассказал о суде, о том, как они с Сергеем справлялись вдвоем.
— А потом?
— Худо-бедно год прожили, — не сразу ответил Федулов. — А потом? У нас состоялся мужской разговор. Он сводился к тому, что в доме нужна хозяйка. Выслушав меня, Сережа не высказал особой радости, но и не упирался.
— Верил отцу, полагался на него?
— Вероятно, — неуверенно произнес Федулов.
— Переехали к Тине Иосифовне?
— Нет, она жила в коммуналке. Выменяли трехкомнатную. С таким расчетом, чтобы у Сережи была своя комната.
— И как он на все это реагировал?
Федулов помедлил с ответом.
— Уходил в себя, — огорченно признался он. — Спрашиваю, допустим: как дела в школе? Нормально, отвечает. «Какую получил оценку?» — «Четверку». — «По математике?» — «Нет, по литературе». Вот и весь разговор. Его «нормально» разрушало все мои попытки к сближению.
— Появились друзья, новые увлечения? — намекнул Миронов.
— Я бы не сказал.
— Но друзья-то у него были?
— Нет, если не считать одного сорванца.
— Как зовут?
— Андрей. Фамилия — Пухов. С Озерной, где мы раньше жили.