Версии разные. На прошлой неделе Миронов завершил дело о тяжком преступлении — изнасиловании малолетней девочки со смертельным исходом. Теперь вот мальчик…

Поздно вечером в отделение милиции обратился гражданин Федулов. Он сделал заявление о том, что пропал его сын Сергей.

— Утром с другом я уехал в лес, — рассказывал Федулов. — Возвратился около восьми часов вечера. Жена, Тина Иосифовна, сказала, что Сережа ушел утром на рыбалку и не вернулся.

Федулов оседлал мотоцикл и покатил на Неву. Побывал и на карьере. Объездил все места, где обычно рыбачил сын, навестил его друзей, но парня нигде не нашел.

В морге Федулов опознал своего сына. Это его тело извлекли из карьера. Сюда же привезли мать — Галину Матвеевну. Ее разыскали в деревне под Ленинградом. Три года назад суд развел Федуловых. Галина Матвеевна была лишена родительских прав.

Муж и жена. Бывшие. Тупо поглядывали один на другого. На сына. На его застывшем продолговатом личике — укоризна. Оба они, самые близкие ему люди, оказались вдали от мальчика в самый страшный его час…

Теперь, когда установлена личность погибшего, следовало ответить еще на два вопроса: кто убийца и почему совершено убийство? Миронов искал ответы на эти вопросы. Выдвигая версии, Алексей Павлович подвергал тщательной проверке всех сколько-нибудь подозрительных лиц из числа тех, кто мог общаться с мальчиком.

— Пока я здесь допрашиваю Федулова, ты, Виктор, поезжай к нему домой, — сказал Миронов лейтенанту Корнееву.

Оперативнику не надо было подробно разъяснять, как надлежит действовать. Когда Корнеев уехал, майор вернулся к допросу Федулова. Было установлено, что он вместе с инженером НИИ, где работает уже десятый год, действительно ездил в тот день в лес по грибы.

— Как же, Алексей Иванович, такое могло случиться? — нарушив тягостное молчание, спросил Миронов. — Понимаю, что вам трудно, но следствию надо знать о вашем сыне как можно больше.

Федулов — черноволосый, коренастый, крепкий — удрученно ответил:

— Не знаю право, что и сказать.

Миронов помогал ему вопросами. Необходимость отвечать на них несколько ослабила возникшее напряжение.

Рассказывал Федулов, по всей видимости, искренне:

— Немного замкнутый, но добрый, сердечный. Я бы сказал, по-девчоночьи стеснительный. И не потому я так говорю, что он мой сын. Сужу объективно. Другое дело, что я не смог… Да что там говорить! Не раз пытался сменить работу. Эта кочевая жизнь…

— Дело, думаю, не в работе, — усомнился Миронов. — Суд, насколько мне известно, расторг ваш брак… Словом, разошлись по причинам, которые не могли не отразиться на ребенке, угнетали его…