Сикариус выдвинулся в сторону, откуда доносились голоса. Шел медленно, поглядывая то налево, то направо, делая все возможное, чтобы оставаться «невидимкой». Чем ближе он подходил, тем явственнее становились голоса. А вот и первый силуэт проступил в отдалении. Диверсант замер, распластавшись по затемненной стене. Затем осторожно шагнул в сторону, скрывшись за шкафом с ампулами и пробирками. Из-за него, растворившись во мраке, удобно было наблюдать за фигурами в белых скафандрах. Вот только маски затрудняли их идентификацию. И лишь когда ближайший силуэт повернулся в профиль, чтобы подать реплику, Сикариус радостно признал в нем шефа. Все-таки приятно сознавать, что ты не одинок в такой ответственный момент. Сделав еще несколько шагов вперед, воин сикариев нашел новое укромное местечко, откуда хорошо просматривалась перспектива.

Из следующего укрытия видно было значительно лучше, и Сикариусу довольно быстро удалось сообразить, что второй силуэт принадлежит португальскому историку. После этого определить, кто есть кто из двух оставшихся фигур, труда не составило. Итак, все на месте и все — рядом, что значительно облегчало задачу. Вот они оживленно обсуждают что-то метрах в шести — у стола перед открытой дверью огромного холодильника. Говорят, похоже, об этой пробирке в руках у одного из собеседников. Наверняка, это — ТО.

Сикариус напрягся и приготовился к атаке.

LXX

LXX

Нельзя сказать, что признание стало для Томаша большим откровением. Историк уже практически сложил мозаичное панно из разнообразных сведений о фонде, а рассказ профессора Хамманса об экспериментах в Центре перспективных молекулярных исследований лишь дополнил картину, наведя его на истинные цели создания данного проекта и всего этого громадного научного комплекса. И, тем не менее, даже он был шокирован, услышав, наконец, немыслимые, пусть и долгожданные слова.

— Клонировать Иисуса?! — переспросил историк, отшатнувшись, как контуженный. — Но это же бред!

Оба детектива тоже с трудом сохраняли спокойствие после такого невероятного и абсурдного по своей сути заявления. А вот господин президент продолжал невинно улыбаться, совершенно не понимая и не разделяя изумления присутствующих.

— Зачем вы так…

Томаш повернулся к Валентине и Гроссману, ожидая от них солидарной поддержки.

— Но это… это же невероятно! Клонировать Иисуса? На кой черт это вам нужно? К чему эта нелепость? — он с трудом подбирал слова, оказавшись не в состоянии преодолеть замешательство, несмотря на всю свою подготовку.

— Помните, я вам говорил о совещании, прошедшем в нашем фонде после того, как посмотрел документальный фильм об оссуариях в Тальпиоте? — голос Арпада Аркана звучал безмятежно и невозмутимо. — В то время мы были крайне обеспокоены состоянием международных отношений. Застопорившийся процесс мирного урегулирования арабо-израильского конфликта вызывал глубочайшее разочарование. Аль-Каида сеяла смерть везде, где только можно было, продолжались войны в Ираке, в Афганистане и т. д. и т. п.! И вот на этом депрессивном фоне прозвучала реплика одного из моих помощников, тотчас запавшая мне в душу.