— Вы уже говорили об этом, — вмешался Томаш, — но так и не сказали, в чем был ее смысл.

— Помню этот разговор, будто он только что закончился. Сотрудник утверждал, что сам ход событий наводит его на мысль, что только Иисус был бы способен восстановить взаимопонимание и мир на планете. Разумеется, это было нечто вроде шутки, но… — он так и не закончил эту фразу.

— И вот тут вас осенило.

— Да-да, именно так! Едва услышав это замечание, я тут же подумал о находке в Тальпиоте и о ДНК, найденной в оссуарии Иисуса. И вдруг — ба-бах! Как молнией ударило, — хлопнул Аркан себя по лбу, иллюстрируя события того дня. — А что если и вправду попытаться восстановить полностью ДНК Иисуса? И потом клонировать его? Сделать так, чтобы Иисус вернулся на Землю? Вдруг что-то изменится? Неужели человечество сможет остаться равнодушным к возвращению человека, учение которого изменило мир? Сможет ли Иисус принудить нас к миру? Это была идея, я бы сказал… Я бы сказал уникальная! Взрывоопасная! Грандиозная! Ведь речь шла об одном из таких диковинных, таких окрыляющих богоявлений, которое само по себе могло бы изменить ход истории — ни больше ни меньше! Если Иисус сумел за какие-то тридцать лет своей жизни столько в нас изменить, почему бы не сделать еще одну попытку? Хуже-то уж точно не будет?!

Ход рассуждений Арпада Аркана был абсолютно прозрачным, как и вся деятельность его фонда.

— Теперь все ясно, — прошептал Томаш. — Вот как вы сумели убедить своих мудрецов раскошелиться на этот проект.

— Сначала я самостоятельно проконсультировался с профессором Хаммансом, чтобы узнать, существуют ли технические возможности реализации идеи. Затем мы привлекли профессора Шварца — также на условиях конфиденциальности. И только после того, как мы попали в Бейт-Шемеш, взяли оссуарий 80/503 в свою лабораторию, выделили два ядра с хромосомами Иисуса, — вот только после всего этого я и собрал совет мудрецов. В первые мгновения, как вы догадываетесь, они пребывали в шоке, но потом взвесили все «за» и «против» и полностью меня поддержали. Вот так родился «Проект Иешуа».

— Но зачем была нужна вся эта секретность? — поинтересовался историк. — Почему не поделились своим открытием со всем миром?

— Вызвав на себя огонь фанатиков всего света? Став мишенью для экстремистов всех мастей? А как бы прореагировали исламские фундаменталисты, еврейские ортодоксы, христиане-радикалы и прочая, и прочая, и прочая? Нет уж, дудки! — шлем главы фонда решительно затрясся. — Если ставить себе целью претворение проекта в жизнь, надо было держать все в абсолютной тайне. Это была важнейшая задача, и мы стремились строго ее придерживаться. Вся работа проходила с соблюдением строжайшей секретности, что нам гарантировало спокойную и продуктивную работу.