— Сказала мне, что, если бы Иисус вернулся на землю, Церковь объявила бы его еретиком!

— Madonna! — немедленно раздался протестующий женский голос. — Как можно такое говорить? Иисус — еретик?! Ради Бога, я умоляю!

— Я лишь привел цитату, — напомнил глава фонда. — Профессор Эскалона так и сказала: если бы Иисус вернулся на землю, Церковь объявила бы его еретиком. Она утверждала, что нынешняя христианская доктрина весьма отличается от оригинального Слова Иисуса. Например, остались в далеком прошлом его апокалиптический тон и иудейский контекст. Причем она не считала, что это так уж плохо. Ведь Иисус был, по ее мнению, ультраортодоксальным иудеем, отвергавшим, в частности, развод и полагавшим, что разведенная женщина, выходящая во второй раз замуж, совершает тем самым акт прелюбодеяния. А за это согласно иудейскому Закону надлежало побить ее камнями, и сам Иисус никогда не осуждал этого наказания. Разумеется, я ей тут же напомнил эпизод с падшей женщиной, когда Иисус сказал: «Пусть первый камень бросит тот, кто без греха».

— Дело в том, что данный эпизод — выдумка чистой воды, — напомнил Томаш. — Он отсутствует в оригинальных текстах Нового Завета. Его дописали значительно позже.

— Вот-вот. Так она мне и объяснила. В общем, проповедь Иисуса была типично иудейской со всеми хорошими и не очень чертами. Конечно, побитие камнями за прелюбодеяние язычники считали абсолютно варварским наказанием, и им было бы удивительно, что Иисус не отвергал его. Следовательно, один из переписчиков выдумал сей эпизод с прелюбодейкой и вставил его в более древний текст, чтобы Мессия мог порицать этот вид наказания. Профессор Эскалона обращала мое внимание также на то, что универсальный характер Слову Иисуса, проповедовавшему, собственно говоря, как иудей иудеям, придала сама Церковь. И даже понятие любви, сейчас находящееся в центре христианского учения, лишь один раз было упомянуто в самом первом Евангелии, то есть христианство во многих отношениях стало умереннее тех идей, которые изначально проповедовал сам Иисус, и госпожа профессор считала это, безусловно, положительным явлением. Увы, — вздохнул Аркан, — и эта часть работы по нашему проекту осталась незавершенной, а ведь речь идет о серьезнейшем вопросе.

— Еще бы! — усмехнулся португальский историк. — После стольких мук и усилий получить клон Иисуса — радикального ортодокса?!

— Вам весело? — искренне возмутился президент фонда. — Не вижу ничего смешного! Мы ведь собирались клонировать Иисуса, чтобы принести мир миру. Что может быть благородней?! А тут вдруг выясняется, что это замечательное начинание может всем выйти боком! Человек, которого мы хотели воспроизвести, рассуждал, оказывается, совсем не так, как мы думали! Иисус предстал апокалиптическим пророком, полагавшим, что миру наступит конец в любую ближайшую секунду! Его ультраортодоксальное видение иудаизма привело к тому, что он объявил своей целью следование канонам Священного Писания — еще более строгое, чем даже у фарисеев! Он дошел до того, что подвергал дискриминации язычников!