– Тогда отпусти!

– А разве я держу? Ты свободен.

Обернувшись, Абберлин видит город, уже не белый, а серо-красный. Приглядевшись, он узнает Кросс-Плейн. Башню с часами. Королевские сады Кью. Белоснежную издали тушу Альберт-Холла.

– Иди, – предлагает женщина в белом. – Тебе туда.

Город меняется, он тасует районы, как шулер – карточную колоду. Но взгляд Абберлина притягивает черное пятно, оно как язва на теле Лондона.

– Правильно. – Женщина стоит за спиной. Ее прохладные руки ложатся на виски, сжимают. Абберлин уверен, что если ей захочется, то его голова треснет.

– Смотри, – шепчет Смерть.

Улица. Площадь. Тени людей. Констебль курит. Смотрит на звезды. В его голове копошатся мысли, и Абберлин тянется к ним.

Да, скоро Рождество. И над подарками следует подумать.

– Нет, – Смерть непреклонна. Нельзя отвлекаться, Абберлин. И ты поворачиваешься туда, куда указывает она. Улочка. Черное русло городской реки, каменные берега домов. И люди-рыбы. Двое. Он и она. Что может быть обычней? Он зажимает рот рукой, но женщина не боится. Она еще думает, что это игра. Ей смешно, но смеяться нельзя.