– Я не поеду без тебя, – шепчет Кэтти.
– Я не поеду без тебя, – шепчет Кэтти.
– Поедешь. Так надо.
– Поедешь. Так надо.
Так лучше для нее. Шанс на жизнь. Пусть сложится. Ты уже мертвец, так не тяни ее за собой в могилу. Дай ей дышать.
Так лучше для нее. Шанс на жизнь. Пусть сложится. Ты уже мертвец, так не тяни ее за собой в могилу. Дай ей дышать.
– Еще на твое имя откроют счет. Все деньги не снимай, но процентов на жизнь хватит. На дом и на все…
– Еще на твое имя откроют счет. Все деньги не снимай, но процентов на жизнь хватит. На дом и на все…
– Дорого платишь? Понравилась, да?
– Дорого платишь? Понравилась, да?
Она злится. И отталкивает тебя. Пытается ускользнуть, но ты научился предугадывать ее движения. Хватаешь, крепко, но осторожно, опасаясь причинить боль.
Она злится. И отталкивает тебя. Пытается ускользнуть, но ты научился предугадывать ее движения. Хватаешь, крепко, но осторожно, опасаясь причинить боль.
– Я скоро умру, – ты произносишь это тихо. – А если и выживу, то… от меня лучше держаться подальше.
– Я скоро умру, – ты произносишь это тихо. – А если и выживу, то… от меня лучше держаться подальше.
– Бросить?
– Бросить?
Нахмуренные брови. Поджатые губы. Острый подбородок и ямочки на щеках. А веснушки поблекли, и рыжие пряди тусклы, печальны.
Нахмуренные брови. Поджатые губы. Острый подбородок и ямочки на щеках. А веснушки поблекли, и рыжие пряди тусклы, печальны.
– Ты что, думаешь, что если Кэтти – шлюха, то совести у нее совсем нету? Или что она только трахаться умеет?
– Ты что, думаешь, что если Кэтти – шлюха, то совести у нее совсем нету? Или что она только трахаться умеет?