Но он сопротивлялся, снова и снова.
— У тебя нет сердца, Чемпион, — вздохнул Патрик. — Позволить так страдать собственному брату…
— Ты заплатишь мне за это, мерзавец. И в этот день ты действительно будешь
— Я ждал от тебя другого. Тем хуже для него.
Патрик вернулся к Вильяму, окатил его лицо ведром воды:
— Вернись к нам, мой мальчик! Твой брат отказывается говорить, так что нам с тобой придется продолжить.
— Нет… остановитесь…
— Уверяю тебя, я бы очень хотел. Как раз сейчас по телику идет мой любимый сериал. И я его пропускаю! Но пока я не получу ответа…
— Раф! Скажи ему все, что он хочет знать, умоляю!
Бандит уставился на стену прямо перед собой.
— Рафаэль!
— Думаю, твой брат тебя не слышит. Думаю, ему плевать на тебя. Он предпочитает скорее увидеть тебя мертвым, чем меня богатым, дошло до тебя наконец?
Новый разряд. Новый крик боли. Вильям остолбенел, глаза закатились, он сплюнул кровь.
Когда металлический стержень снова оказался в опасной близости от его живота, юноша заорал:
— Я скажу! Хватит, я скажу!
— Ну что еще? — пробурчал папочка. — Я думал, ты ничего не знаешь.
— Нет… нет, я скажу тебе!
Патрик, сидя на перевернутом ведре, придвинул свое лицо к лицу Вильяма, в котором теперь едва ли можно было узнать прежнего беззаботного Вилли.
— Слушаю тебя, сынок. И будь добр, не разочаруй меня.