Вильям постарался отдышаться и найти силы для того, чтобы произнести хотя бы фразу.

— Насчет украшений я не знаю…

— Ай-ай-ай!

— Но у меня есть кое-что другое… Я могу сделать вас богатым. Очень богатым.

— Правда?

— Да. Клянусь вам, что это правда. Клянусь…

Рафаэль наконец повернул к брату голову. Чтобы посмотреть на него взглядом убийцы.

— Дай нам что-нибудь, и ты узнаешь, как набить карманы баблом, — прошептал Вильям. — Я не хочу умирать, боже!..

— Я уже говорил тебе не упоминать имя Господа всуе в моем доме, — напомнил папочка, широко улыбнувшись.

20:35

Теперь у каждого из них появился старый матрас.

Папочка освободил их щиколотки, но руки остались в наручниках. Кольца, вмурованные в стены, нужны были именно для этого — держать на цепи людей. Или, скорее, детей, до сегодняшнего дня.

Рафаэль и его брат получили воду и даже еду. Они также добились права помыться и переодеться, каждый по очереди.

Настоящая роскошь.

Но у этой роскоши была цена, которую их тюремщик скоро потребует.

Матрасы лежали рядом, напротив окна.

Вильям понемногу оправлялся от своих ран, но боль все еще никуда не делась. Жестокая, колющая, она сводила с ума.

Его брат при этом ни разу не спросил, как он себя чувствует.

— Так лучше, разве нет?