— Нет-нет, — остановил я его. — У меня нет повода что-то скрывать от полиции.

Оба молча вздохнули.

— Задаетесь вопросом, почему я поехал в Ревал? — подсказал я, думая, что именно это их больше всего волнует. — Потому что там меня ждала Ева. И подозрение в похищении касается как раз ее.

— Сынок…

Я поднял руку.

— Подожди. Дай мне закончить.

— Евы нет в живых, сынок.

Я покачал головой.

— Она жива. Тело, найденное на Болко, принадлежит…

— Ей, — вступила в разговор мать. — Это действительно она.

Отец, потупив взгляд, добавил:

— Исследования подтвердили это.

— У полиции нет в этом никакой уверенности.

Вид у родителей был такой, будто и у них ее не имелось.

Однако я не желал в это верить. Даже несмотря на то, что после всего произошедшего я должен был принять любую, даже самую иррациональную версию. Я должен быть готов ко всему. И не сейчас, а гораздо раньше…

— Это невозможно, — сказал я.

— Мы сами видели результаты, сынок. Подкомиссар Прокоцкий пригласил нас в управление и показал всё.

— Документы можно подделать, а они просто старались ее уберечь.

— Уберечь? — спросила мать. — От кого?

— От людей Каймана — от тех, кто ее преследовал.