– Деньги вперед, – сказала Кэнди Уилсон.

Холли, которая не забыла остановиться у банкомата по дороге в пансионат, достала из сумки бумажник и отсчитала оговоренную сумму. Уилсон пересчитала банкноты и убрала их в тот же карман, где лежали сигареты.

– Надеюсь, Холли, о нашей беседе и вправду никто не узнает. Бог свидетель, мне нужны эти деньги. Мой козел-муженек, когда собрался сбежать, снял все деньги с нашего общего счета. А с миссис Келли шутки плохи. Она как те драконы в «Игре престолов».

Холли снова изобразила, как закрывает рот на замок: застегнула невидимую «молнию» на губах и повернула невидимый ключ. Кэнди Уилсон улыбнулась и, похоже, слегка успокоилась. Оглядела гостиную, темную, тесную и обставленную в стиле раннеамериканских дворовых распродаж.

– Уродское место. У нас был милый домик на западной стороне. Конечно, не особняк, но уж получше этой халупы. А мой муж, скотина, втихаря его продал и, как говорится, уплыл в закат. Вот уж точно: не тот слепой, кто не видит, а тот, кто не желает видеть. Даже жалко, что у нас нет детей. Уж я бы их настроила против него.

Будь здесь Билл, он бы знал, что на это ответить, а Холли не знала. Поэтому она достала из сумки блокнот и сразу перешла к делу:

– Хит Холмс работал санитаром в пансионате.

– Все верно. Красавчик Хит, так мы его называли. Вроде как в шутку, но не совсем. Он был такой… не Крис Пайн, конечно, и не Том Хиддлстон, но очень даже ничего. И человек приятный. Его все любили. Что лишний раз подтверждает: чужая душа – потемки. В этом я убедилась, когда муженек подставил меня, но он хотя бы не изнасиловал и не искалечил ни одной маленькой девочки. А те сестрички… даже страшно подумать. Видели их фотографию в газете?

Холли кивнула. Две симпатичные светловолосые девочки, с одинаковыми прелестными улыбками. Одной было десять, другой – двенадцать. В точности как дочерям Терри Мейтленда. Еще одно совпадение. Вроде как совпадение. Возможно, просто случайность. Но шепоток в голове Холли, твердивший, что дело Мейтленда и дело Холмса – это не два разных дела, а, по сути, одно, становился все громче. Еще несколько фактов, еще несколько недостающих кусочков – и шепоток превратится в вопль.

– Кто на такое способен? – спросила Уилсон и сама же ответила: – Только чудовище, больше никто.

– Долго вы с ним проработали, мисс Уилсон?

– Зовите меня Кэнди. Людям, которые оплачивают мне коммуналку на следующий месяц, я разрешаю звать себя по имени. Я проработала с ним семь лет. И ничего даже не заподозрила.

– В газете написано, что его не было в городе, когда убили тех девочек.