Какое-то время они молчали. Где-то в глубине сада запела первая птица, выдав звонкую, нежную трель. Другая ответила.

– Плохие сны? – спросил Ральф.

– Да. У тебя тоже?

– Да. Эти черви…

– Мне долго снились кошмары после Брейди Хартсфилда. Оба раза. – Она легко коснулась его руки и тут же убрала пальцы. – Сначала каждую ночь, потом все реже и реже.

– Они когда-нибудь прекратятся совсем, как ты думаешь?

– Думаю, нет. И наверное, я не хочу, чтобы они прекращались. Через сны мы прикасаемся к незримому миру. Это особый дар.

– Даже плохие сны?

– Даже плохие.

– Мы будем на связи?

Кажется, она удивилась его вопросу.

– Конечно, мы будем на связи. Мне интересно, чем все закончится. Я вообще любопытная. Иногда это доводит меня до беды.

– А иногда и отводит беду.

Холли улыбнулась.

– Хотелось бы верить. – Она залпом допила сок. – Вам предстоит еще многое сделать, и, думаю, мистер Сэмюэлс вам поможет. Он немного напоминает мне Скруджа после того, как тот увидел трех духов Рождества. И ты, кстати, тоже.

Ральф рассмеялся:

– Билл сделает все, что сможет, для Марси и ее дочерей. И я ему помогу. Нам нужно хоть как-то загладить свою вину.

Холли кивнула:

– Да, сделайте все возможное и даже больше, а потом… живите дальше. Не вините себя за прошлое, потому что иначе былые ошибки сожрут вас живьем. – Она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза, что делала очень редко. – Я знаю не понаслышке.

В кухне зажегся свет. Дженни проснулась и спустилась вниз. Уже совсем скоро они втроем будут пить кофе, сидя за столиком для пикников, но пока Ральф с Холли оставались вдвоем, ему надо было сказать ей кое-что еще. Кое-что важное.