– Спасибо, Холли. Спасибо, что приехала сюда к нам. Спасибо, что поверила. И заставила
Она улыбнулась. Улыбнулась по-настоящему, той лучезарной улыбкой, что так нравилась Ральфу.
– Пожалуйста. Но я рада вернуться к розыску неплательщиков алиментов и пропавших домашних животных.
Дженни крикнула им с порога:
– Кто будет кофе?
– Все будут кофе! – крикнул в ответ Ральф.
– Я сейчас к вам приду! Займите мне место!
Холли произнесла так тихо, что Ральфу пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать ее слова:
– Он был злом в чистом виде.
– Не буду спорить, – согласился Ральф.
– Но есть еще кое-что… Я все думаю об этом обрывке, который ты нашел в фургоне. Помнишь, мы обсуждали возможные объяснения, как он вообще там оказался?
– Да, помню.
– Мне они кажутся маловероятными. Его вообще не должно было быть там, в кабине, но он все-таки был. И если бы не этот обрывок – ниточка к событиям в Огайо, – эта тварь до сих пор разгуливала бы на свободе.
– Я не совсем понимаю, к чему ты ведешь.
– Все просто, – сказала Холли. – В мире есть силы зла, но есть и силы добра. Я так считаю, я в это верю. Отчасти, наверное, потому, что иначе я просто сошла бы с ума, размышляя об ужасах, творящихся в мире. Но еще и потому… даже не знаю, как это сказать… потому, что есть подтверждения. Разве нет? Не только здесь, но и повсюду. Везде и всегда. Как будто некая сила пытается восстановить равновесие. Когда тебе будут сниться кошмары, Ральф, вспоминай этот крошечный клочок бумаги.
Он не ответил, и Холли спросила, о чем он думает. Хлопнула задняя дверь: Дженни с кофе. Их время наедине почти истекло.
– Я думаю о Вселенной. Она действительно бесконечна и необъяснима, да?
– Да, – сказала она. – Нет смысла даже пытаться ее объяснить.