Он продолжал ругаться, слепо ворочаясь на земле. Только когда телефон зазвонил, ему удалось его обнаружить, где-то справа от того места, где он искал. Телефон замолчал, когда ему удалось придвинуть его к себе, но нажать на ответный вызов было не так сложно.

Через десять минут на летное поле приехали две полицейские машины и «Скорая помощь». Его рука ужасно болела, в ладонях застрял гравий. Но он понял, что чувствует себя прекрасно, несмотря на травмы, что в нем пульсирует адреналин; он больше не блуждал во тьме. Его охватил тот приятный зуд, который всегда появлялся, когда он находился в действии, что с ним редко случалось в последнее время, – зуд, ради которого он пошел в полицию и который заставлял его продолжать там работать. Чуть больше часа назад он лежал в кровати, бессильно ворочался и не мог заснуть. Это было будто бы в другой жизни.

Сорок один

Сорок один

– Как вы можете видеть по этим скоплениям линий равного атмосферного давления…

Мэриэл Серрэйлер понимала, что, сколько бы она ни вглядывалась в спирали и завихрения на карте в телевизоре, толку от этого не будет. Разглядеть Лаффертон посреди всего этого хаоса было невозможно, но общая картина предрекала влажную и ветреную погоду.

Она нажала на пульте красную кнопку, и изображение на экране съежилось в одну маленькую светлую точку.

– Какие-нибудь новости? – спросил, входя, Ричард Серрэйлер.

– Войны и эпидемии.

– Погода?

– Дождь и ветер. Но только завтра или даже позже.

Он недовольно заворчал и удалился. Мэриэл встала и последовала за ним на кухню, где он накрывал поднос для их вечернего чаепития.

– Я теперь ничего не имею против дождя. Если бы не дождь в субботу, у хосписа сейчас было бы на миллион фунтов меньше.

Ее муж поднял глаза.

– Ты же не веришь серьезно в этот бред? Это нелепо!

– Почему это нелепо?

– Только не говори мне, что какой-то безвестный американец зашел в Блэкфрайарс Холл, чтобы укрыться от дождя, и на самом деле отдал миллион фунтов на строительство стационара. С чего бы ему это делать?

– Потому что он щедрый человек. И очень богатый.

– Это бред. Какая-то мошенническая схема.

– Теперь уже ты ведешь себя нелепо. Какая такая «схема»?