Саймон развернул машину и поехал за город к Кэт объездным путем, но все равно попал в пробку из-за аварии и из-за огромного количества машин, возвращающихся в Бевхэм.

До загородного дома Кэт он доехал уже после трех. Он вошел через заднюю дверь. На кухне было пусто и тихо. Мефисто уселся посреди солнечного ромба, падающего из открытого окна на широкий подоконник.

Серрэйлер соорудил себе сэндвич, налил чашку чая и плюхнулся на диван. В одно мгновение все события этого утра отступили перед уютом и теплом кухни, атмосферой всего дома, которые погрузили его в состояние глубокого спокойствия. На полчаса он забудет о деле Ангусов, забудет о теле ребенка в овраге, забудет…

Он вспомнил Диану, но сразу же отодвинул ее куда подальше, на задворки своего разума. Он не пустит ее сюда и не позволит ей разозлить его. Она не была частью его жизни, и он не впустит ее внутрь, даже если она будет терроризировать его письмами и звонками или даже заявляться без предупреждения в его квартиру.

У него были и более приятные темы для размышлений. Этим утром с ним связалась галерея Мэйфэйр и предложила совместную выставку с рисунками. Художником, с которым он должен был выставляться, Саймон восхищался. Звонок стал для него полным сюрпризом, и он почувствовал себя так, как чувствовал всего несколько раз в жизни; на пять минут все остальное оказалось где-то далеко-далеко от него. Ничто никогда не казалось ему столь важным. Если бы он мог изменить свою жизнь… Если бы он смог позволить себе… Пошел бы он на это?

Странная туманная пелена будто бы окружила его, закрывая от него две трети не только того, что он делал, но и того, кем был. Ни коллег. Ни задач. Ни удовлетворения от того, что дело раскрыто. Но было и все остальное. Его квартира. Его рисунки. Путешествия – везде, повсюду, хоть по полгода. Он мог бы стать странником с холщовой сумкой на плече.

Открылась дверь.

– Привет, братец. Увидела твою машину из окна ванной. Вот, подержи минутку…

Кэт держала ребенка, прижав его к себе локтем, как свернутую газету, а потом эту импровизированную газету она кинула на колени к Саймону.

– Привет, Феликс.

– Посади его прямо, или его на тебя стошнит.

– Спасибо.

– Его тошнило целый день. Вот… – она бросила ему чистое кухонное полотенце. – Будь готов, если что. Я спала.

– Я так и подумал… Дремли, когда можешь. Что за жизнь!

– Я люблю ее, Сай. Если бы не тот факт, что Крис каждый день валится с ног от усталости, я бы всерьез задумалась о том, чтобы совсем отказаться от основной практики. Брать только отдельные случаи и иногда замещать. Но как я могу? Я уже в принципе готова вернуться, чтобы проводить некоторые операции, да и не позволю я Крису продолжать в том же духе.