Я сразу узнал номер. Дидрик.

— Не отвечай, — сказала Люси. — Сейчас не время. По-моему, у нас гостья.

Она кивнула на молодую девушку, черноволосую, со стрижкой под пажа, которая шла в нашу сторону. Мы попросили швейцара сообщить Денизе Бартон, когда она придет на работу, что ждем ее в баре.

Никогда не видел такой длинноногой женщины, как она. В сочетании с туфлями на высоком каблуке и довольно короткой юбкой они являли собой совершенство, от которого прямо дух захватывало. Иные идиоты твердят, что ты объективируешь женщин, замечая и рассматривая их внешние качества. Вот уж глупость. Природные дары и таланты — от них никуда не денешься. Ясное дело, они привлекают внимание.

— Дениза? — сказал я, соскользнув с барного табурета, когда она подошла к нам.

Было без десяти два. Времени у нас маловато.

— Кто вы?

Иные реплики столь же типичны, сколь и употребительны. Я назвался, представил Люси, объяснил наше с Люси дело. И объяснение, полученное Денизой Бартон, было особенно близко к правде. Но не вполне. Как и прежде, я опустил подозрения полиции насчет моей причастности к убийству Дженни Вудс и Бобби Телля.

Услышав о смерти Дженни, Дениза побледнела.

— Я всегда думала, что из всех нас у нее наилучшие шансы спастись, — тихо сказала она.

Я решил не тратить время понапрасну и спросил: — Из кого — из вас?

Она покачала головой:

— Я вас не знаю. Вы понятия не имеете, о чем просите рассказать. Но я окажу вам услугу и предостерегу, если до сих пор никто этого не сделал. Бегите отсюда, пока есть время. Даже в самых безумных фантазиях вы не можете себе представить, каким силам бросаете вызов.

Вот тут-то я окончательно рассердился:

— Спасибо, слышали несчетно раз. И мне это уже начинает действовать на нервы. Предостережения, одно за другим, но никакой информации. До сих пор семь человек — или восемь, вместе с Сарой, — расстались с жизнью, в Техасе и в Стокгольме, и их число, возможно, еще возрастет, если никто не проявит хоть немного гражданского мужества и не заговорит.

Я слишком повысил голос, и посетители бара стали поглядывать в мою сторону.

Дениза посмотрела мне прямо в глаза. Ее глаза походили на миндалины и переливались из зеленого в карий.

— Вы сами себя слышите? — спросила она. — Семь человек погибли. Семь. Разве это не говорит вам все, что вы хотите узнать?

Злость как рукой сняло, вместо нее я почувствовал нечто иное. Безнадежность.

— Поверьте, я не явился бы сюда, будь у меня выбор. Умоляю вас: если, на ваш взгляд, вам известно что-либо, что поможет нам разобраться во всей этой запутанной истории, то, пожалуйста, расскажите. Ведь фактически нам почти не к кому обратиться.