– Пойду переоденусь, и поедем.

* * *

Дверь мне открыла Рен.

– Привет, – сказала она с явным удивлением. – Что ты…

– Я не хочу с тобой дружить, – сказал я. Я знал, что, если не скажу сразу, промедлю хоть секунду, то уже не решусь. – Я хочу большего. Если ты не хочешь, я пойму, но я хочу и готов.

Рот у нее открылся и закрылся, без единого слова.

– Вот что, – сказал я. – Кое-кто мне сказал однажды, что, когда ты рядом с тем самым человеком, становится не так страшно жить в этом мире, и мне правда не так страшно, когда я с тобой. И я себе больше нравлюсь, когда я с тобой. И мне кажется, это хорошо, и я к этому готов, и, в общем… я хочу, чтобы мы были вместе.

Она ничего не сказала, просто взяла меня за руку и втащила в дом. А затем потащила наверх, в свою комнату, и заперла за нами дверь. Притянула меня к себе, так близко, что я чувствовал узор на ее свитере, и пуговица от ее джинсов вдавилась мне в тело, а потом она поцеловала меня.

* * *

Потом мы с Рен лежали, свернувшись в клубок, у нее на кровати и смотрели фильм на ее ноутбуке. То есть это она смотрела. Я-то смотрел в основном на нее.

Это были чудесные минуты. Было тепло, и это тепло проникало до самых костей.

– Во рту пересохло, – сказала она, вздохнула и притиснулась ко мне еще ближе. – Жалко, тут так уютно.

Я приподнял бровь.

– Значит, придется вставать, – продолжала она, – а потом снова устраиваться так, чтобы было уютно, а это не так просто. Нужно же подобрать правильное расположение подушек и…

Я застонал и скатился с кровати.

– Чего тебе принести?

– Диетическую колу, пожалуйста! Какой ты молодец, что уловил мои тонкие намеки.

Внизу я наткнулся на Кая – он уже стоял перед открытым холодильником. Он там практически жил.

– Привет, – сказал он, увидев меня. Заметил, что я слегка помятый, и ухмыльнулся. – Чем занимались?

– Ничем.