Над первой целью, нанеся удар, мы ненадолго задержались. После первого захода они, как и предполагалось, пустились врассыпную – наше звуковое воздействие пробрало их до косточек. Это сильное средство, настолько сильное, что я запрограммировала Аю на выключение звука при кодовом слове «прыг» – и на втором заходе звуком уже не пользовалась.

Зебадия наносил удары по заранее определенным координатам с таким расчетом, чтобы уничтожить как можно больше орнитоптеров и поджечь заготовленное для них горючее.

Первый удар выглядел с высоты в четыре километра вполне удавшимся. Склады горели, орнитоптеры дымились, один орнитоптер – между прочим, как раз тот, в который Зебадия не попал – пылал вовсю. Должно быть, его задели брызги горящего метанола.

Если и с другими целями дело обстояло так же, то через тридцать четыре минуты русские потеряли все свое горючее и примерно семьдесят процентов своих махалок, развернутых для боевых действий. Когда с последней базой было покончено, я подняла машину высоко-высоко над планетой.

– Следующая остановка – Виндзор-Сити.

– Астронавигатор, беру управление на себя. Берти, не забудьте передать Бетти колечко.

– Утром обязательно передам.

– Отлично, – сказала капитан Хильда. – Берти, отстегните ремень, обойдите Джейкоба, встаньте у дверцы – прислонитесь к дверце, прислонитесь. Джейкоб, подтолкни его, когда надо будет. Берти, когда дверца откроется, прыгайте и бегите куда глаза глядят.

Все заняли предназначенные им места.

– Ая, плац. Ая, открой правую дверь… Ая, закрой двери. Ая, прыг, Ая, прыг! Ну что, Джейкоб, я уже не капитан?

– Дорогая моя, ты уже не капитан, я беру ответственность на себя. Десять минимумов по оси h – выполнено. Экипаж, расстегнуть ремни.

Я тут же их расстегнула – исключительно неуклюже: заехав папе ногой по физиономии.

– Дити! Будь любезна, поосторожнее.

– Прошу прощения, капитан. Я успела отвыкнуть от невесомости.

– Ты каждый день бываешь в невесомости!

– Да, капитан. Я каждый день бываю в невесомости, будучи пристегнута.