— Ну, положим, это еще не доказано, ты слишком торопишься, Верба.

— Извини, ты мне сам велел поторапливаться. Новый год настает, вместе с ним переворот! Хорошие стихи?

— Замечательные. Только я все равно не понимаю, при чем здесь Седой, то есть тот человек, который убил Машу Чистякову и ее родителей. Ведь больше мы ничего достоверного о Седом не знаем. При чем здесь он?

— О, мон женераль! Этого вам, я боюсь, не понять никогда! Правда, Тополь, я вполне серьезно. Мне ведь уже не нужны никакие доказательства. Я их для вас теперь собирать буду. А сама я поняла еще весной в каком-то смысле с подачи Анжея, что Никулин был подослан ко мне Седым точно так же, как через год был подослан Паоло под видом Бернардо. Понимаешь, за всю мою жизнь у меня было только два настоящих мужчины, которые любили меня и которых любила я, — Хвастовский и Малин. Оба они появлялись в самый последний момент, чтобы спасти меня… нет, не от смерти — от Седого. А Седой не делает мне смерти. Он желает чего-то другого. Если бы я была верующим человеком, я бы сказала, что он охотится за моей душой, потому что он — дьявол. Но так уж вышло не верю я ни в Бога, ни в Князя тьмы.

Тополь смотрел на нее сочувственно и печально.

— Слушай, Леня, только не надо звонить Пальме — попросила Верба. — Оставь мое здоровье и мою психику на совести доктора Ковальского. Подумай лучше об итальянском нюансе в судьбе Игната Никулина.

— Как раз о нем я и думаю, — неожиданно сказал Тополь. — Все-таки очень интересно, что по этому поводу скажет Дедушка.

— Мне тоже интересно. Но Дедушка не выходит на связь. И потом последний всплеск его откровенности увял вместе с последним же всплеском сексуальной активности. А как он любит помолчать о некоторых вещах, мы знаем. Конечно, я еще доберусь до Дедушки, обязательно доберусь. Что ты, меня не знаешь? Но только вначале я должна поговорить с Никулиным.

— А потом с Вициным и Моргуновым, — задумчиво проговорил Тополь.

— И с псом Барбосом, — добавила Верба. — Ты уже понял, наверно, мне хотелось выманить его на Лубянку как бы по поводу зятя. Он приходит, и тут появляюсь я — вся в белом. Но болтливый алкоголик Редькин все испортил. Никулин теперь знает, что я ищу его. И как поведет себя этот старый матерый волк — одному Богу известно.

— Он еще не удрал? — встрепенулся Тополь.

— Нет. И не проглотил яд. И покушений на него не было. Я разрешила вечером Редькину позвонить домой жене, успокоить. Тесчим — так он зовёт своего тестя — ведет себя тихо-мирно. О том же сообщает и Меньшиков.

— Ага, — сказал Тополь, — там уже и Кирилл. А я как раз хотел тебе посоветовать направить туда его группу. Что ж, в сложившейся ситуации, думаю, надо ехать к этому итальянцу Никулину прямо завтра.