— Это в крайнем случае. Но лучше позвонить.
— Так ведь сам говоришь, аппарат без аккумулятора.
— Ну и что? — сказал Тополь.
И тут до меня дошло.
— Все уже готово?
— Давно готово, — подтвердил Тополь. — Я диктую тебе номер Вербицкого, а ты после восьмерки, но перед кодом «Сонета» просто набираешь восемьдесят два.
— Что ты сказал, Леня? Еще раз, — мгновенно охрипшим голосом переспросил я.
— Набираешь две цифры — восемь и два! — выкрикнул он. — Быстрее! У нас уже времени нет.
Новая формулировка слегка успокоила меня, но, тем не менее: мистические игры продолжались — в мою коллекцию добавился секретный код, выводящий абонента на спутник связи, способный генерировать специальный сигнал для включения обесточенных телефонных аппаратов.
Майкл не ответил, но было слышно, как там сняли трубку, то есть нажали соответствующую кнопку, и я сказал ему (знать бы ещё кому именно!): «Привет, Вербицкий, жаль, что сейчас совершенно некогда разговаривать. Я ещё буду в вашей, то есть нашей Москве. А сейчас передай Тимофею, пусть он больше не переживает из-за рукописей. Они теперь никому, кроме меня, не нужны. Все в порядке».
Я очень ждал ответа, но связь прервалась, и в нашем безумном эфире снова возник Тополь.
— Все нормально, дружище! Следуйте прежним курсом.
— Отстреливаться не придется, Леня?
— Думаю, что нет. Увидишь Грейва — привет передавай.
— Где? — спросил я.
Но Леня сгинул из эфира, а вдогонку моему безответному вопросу пришел другой:
— Мы скоро приедем? — мирно, но весьма настойчиво, похоже, не в первый раз спрашивал Андрюшка.
И я ответил:
— Скоро.