— Был? — отозвался я.

Гендерсон, довольный, оценил мою проницательность.

— Правильно, Стентон. Он умер, — шеф испустил глубокий вздох и забарабанил пальцами по папке. — По идее, у нас с ним должно быть все кончено. Его счет автоматически закрывается. Но неожиданно возникло осложнение.

Еще бы! Иначе зачем было со мной говорить.

— Две недели спустя после смерти Джефа Маккена мы получили требование о выплате пенсии.

— О выплате?

Такого еще не было. Ну-ну, интересно, кто это надумал получить с Танжерской всеобщей. “У нас не выплачивают!” — таков был девиз правления, которым должны руководствоваться служащие компании (разумеется, втайне от клиентов).

— Тут особый случай, — вздохнул Гендерсон. — Ведь речь, повторяю, идет не о страховом полисе, а о пенсионном фонде. Клиент имеет право в любой момент потребовать назад внесенные ранее деньги. И мы обязаны возвратить ему семьдесят пять процентов. Согласно… гм… контракту.

— Вот оно что… — протянул я. — Однако вы сказали, что деньги может получить только сам клиент.

— Совершенно верно. Но требование о возврате внесенной суммы Маккен заполнил до своей смерти. Поэтому ее должен получить наследник. Последние пятнадцать лет они с Маккеном были компаньонами. Его фамилия — Карпен.

— Сумма, наверное, не так уж велика?

Не настолько, надеялся я, чтобы заслать меня на Пояс астероидов.

— Маккен скончался, — сухо отрезал Гендерсон, — в возрасте пятидесяти шести лет. Он открыл свой пенсионный фонд в тридцать четыре, собираясь выйти на пенсию в шестьдесят. По пятьдесят дублезов. Считайте сами.

Я прикинул в уме… Да, получалось что-то около десяти тысяч.

— Понимаю, — понуро сказал я.

— Но это еще не все. Обстоятельства смерти Маккена выглядят весьма странно. Требование о выплате…

— Подделка?

— Мы тоже так считали. Но наши эксперты в один голос утверждают, что подпись на формуляре подлинная. Более того, по их заключению, это рука Маккена именно сейчас, в возрасте пятидесяти шести лет.

— Выходит, он сам заполнил требование… По-вашему, его вынудили?