На мне не моя одежда. Кто-то переодел меня в старую жесткую ночную рубашку. Нейлон кажется хрупким, точно может рассыпаться в пыль, если я пошевелюсь слишком сильно.

Свет за окном становится тусклее, как будто солнце заходит. Я поворачиваю голову и отчетливо различаю черты мужчины, который лежит рядом со мной.

Полагаю, мне не следовало изумляться тому, что это Мэлвин Ройял, но я изумлена. Когда я вижу его здесь, спящего так крепко, как будто ничто во всем мире не заботит его, меня охватывает потрясение, настолько сильное, что мне кажется, будто меня ударили ножом в сердце. Насмерть. Я чувствую, как в горле у меня нарастает вопль ужаса.

«Убить его!» – следующая мысль, которая падает в пустоту моего разума, и я сгибаю правый локоть и резко поворачиваюсь. Стараюсь ткнуть локтем ему в горло и навалиться всем своим весом, чтобы раздавить ему подъязычную кость. На секунду мне кажется, будто это мне удастся. Я чувствую, как мой локоть касается его шеи, и начинаю давить… а потом он откатывается прочь. И смеется.

Я царапаю его, вонзая ногти в любую часть его тела, до которой теперь могу дотянуться, и сдираю полоски кожи, когда он отодвигается все дальше. Яростно дергаю прикованное запястье, и каждый рывок отзывается взрывом боли в ладони. Но мне плевать. Ярость во мне сильнее страха, сильнее боли, сильнее всего.

Мэлвин, откатившись к дальнему краю кровати, смотрит, как я дергаюсь, вытянув руки до предела и пытаясь ударить его. Затем приподнимается на локте и наблюдает за мной с ужасающим весельем. Я полна ярости, пылающей во мне словно огонь, и это не оставляет места для более разумных эмоций, таких как страх, смятение или ужас.

Я просто хочу убить его.

– Значит, так ты благодаришь меня за то, что я позволил тебе напоследок насладиться комфортным отдыхом? – спрашивает он меня. – Надо было посадить тебя в погреб, пообщалась бы там некоторое время с крысами и тараканами. – Изворачивается и смотрит на глубокие отметины от ногтей, которые я оставила на его боку. Сейчас он худощавый и стройный. Полагаю, в тюрьме постоянно занимался тем, что тягал железо. Но кожа у него бледная, как у тварей, живущих в пещерах. Я помню, что ему позволяли проводить во дворе всего один час в день, и толку от этого было мало. Он отрастил бороду. Но если не считать этих изменений, он точно такой же, каким я его помню.

Мэлвин способен на что угодно, и я чертовски хорошо знаю это. Я видела это: разлагающуюся плоть, сломанные кости и засохшую кровь, созданную им статую ужаса и агонии. Но я больше не могу сжиматься от страха перед ним.