– Он получил пулю в глаз. Всё в порядке, Гвен. Его больше нет.

Сэм подхватывает меня, когда я падаю прямо на него, испытывая такое невероятное изнеможение, что мне кажется, будто я сейчас умру. Сердце мое стучит, словно мотор на критической перегрузке, как будто мое тело все еще намеревается бежать, сражаться, пусть даже сражаться уже не с кем. Я чувствую, как наружу рвутся слезы, отчаянные и безмерные.

– Ты убил его, – шепчу я Сэму. – Спасибо. Спасибо тебе.

Он держит меня так крепко, словно мы слились воедино, и я хочу этого, я желаю этого.

– Нет, – отвечает он. – Я не стрелял в него. Это сделала ты, разве не так?

Лишь спустя одну долгую, ледяную секунду я понимаю, что он сказал и почему это важно.

Я не стреляла Мэлвину в глаз. Я ударила его щепкой. Но из-за крови и пробитых тканей это, должно быть, выглядит как смертельная рана. Выстрел в глаз. Мэлвину нужно было лишь лежать неподвижно и ждать, пока Сэм пройдет мимо него.

Я хватаю пистолет Сэма и использую его плечо в качестве опоры для выстрела, потому что позади него возникает монстр, яростный зверь, в глазах которого – смерть. Нет, в единственном глазу.

Мэлвин кидается на Сэма со спины, сжимая в руке нож.

Я останавливаю его двумя пулями в лоб.

Мэлвин складывается, опускаясь на колени, а потом падает ничком. Он все еще дышит. Я вижу, как его спина вздымается и опадает, и хочу всадить в него еще одну пулю, но Сэм поворачивается и забирает у меня пистолет.

И правильно делает, потому что иначе я, скорее всего, пристрелила бы агента Люстига, который в этот момент входит в дверь, держа наготове свое собственное оружие. Сэм опускает пистолет, и Люстиг бросает взгляд на нас двоих, а потом на умирающего человека, распростертого на полу. На мертвого мужчину возле осветительных приборов. На растерзанный труп Энни.

– Господи, – бормочет он. – Господи боже мой, что за адова бойня!

Мы стоим молча. Люстиг опускается на колени рядом с Мэлвином, и я вижу, как спина моего бывшего мужа еще три раза поднимается и опадает с булькающим хрипом, а затем раздается протяжный, прерывистый выдох, после которого наступает тишина.

Монстр мертв. Он мертв. Я хочу почувствовать… что? Радость? Но ее нет. Я просто благодарна за то, что всё закончилось. Может быть, позже я почувствую удовлетворение от свершившейся мести, от того, что моя давно тлевшая ярость нашла-таки цель.

Но сейчас я просто так благодарна, что начинаю плакать и не могу остановиться.

– Пожалуйста… – выдавливаю я и тянусь к Сэму; он снова обнимает меня. – Пожалуйста, прошу тебя, скажи, что с ними всё в порядке, пожалуйста, пожалуйста…