В пятнадцать минут шестого отзвонился Сенс. С деловитой интонацией Джеймса Бонда сообщил: «Дара в ресторане, всё идёт по плану». Лазарь шёпотом подтвердил и нажал на отбой. Сидевший рядом Марс даже не вздрогнул – мальчишка завороженно наблюдал за тонкими струйками дыма, которые сочились из рыжего локона, тлеющего в блюдце на груди у Яники. Часть этих струек лениво заползала ей в ноздри (именно заползала, а не втягивалась, потому что грудь Яники почти не двигалась при дыхании), и, словно оптоволоконные провода, несла в себе сигналы от источника, находящегося в десятках километров отсюда.

Наконец, расслабленность в теле Яники пропала, она вздрогнула, напряглась. На лбу забилась тонкая жилка. Девушка прошла.

– Я поведу, – вполголоса обратился Лазарь к Марсу, хотя соблюдать тишину уже не имело смысла. Теперь Янику не добудишься и пушечной канонадой.

– Я сам могу!

– Знаю. Но сейчас не время экспериментировать. Если тебя забросит в соседний квартал, мне будет некогда бегать за тобой.

– А тебя не может забросить? Или её? Чё, думаешь, лучше меня, раз я младше?

– Слушай, Мало… Марс. Дело не в возрасте. Дело в опыте. Который приходит с возрастом.

– А ещё он приходит с практикой, – резонно возразил мальчишка. – Можно сто лет учить правила дорожного движения, но пока за руль не сядешь, тачку водить не научишься. Чё зенки вылупил? Думал, я только быдлить умею?

Лазарь действительно немного ошалел от такого ответа. И, да, он действительно так думал. Но признаться в этом сейчас было всё равно, что расписаться в собственной близорукости. Он уже допустил эту ошибку однажды, и не собирался наступать на старые грабли вторично.

– Ладно, умник, – Лазарь встал с кресла, забрал с груди Яники блюдце с дотлевающим локоном. Обернулся к Марсу и приглашающе кивнул: – Ну, чего зенки вылупил? Прыгай в тачку.

4

Никакого ресторана нет и в помине. Вокруг, насколько хватает глаз, не наблюдается вообще ни одной рукотворной постройки. Сплошь деревья да подстриженные в симметричные кубы кусты вдоль узких асфальтовых аллей. Аллеи змеятся чёрными лентами во всех направлениях, тут и там на них попадаются низкие рейчатые лавки с покатыми спинками. Лавками разделяют фонарные столбы с шарообразными пластиковыми плафонами. Люминесцентные лампы внутри ещё не разогрелись (видимо, фонари включили совсем недавно), плафоны горят тусклым желтоватым светом, которого явно не хватает для этого сумрачного места. Солнце почти село, его лучи с трудом пробиваются сквозь кроны деревьев, сплетённых над головой в единый зелёный узор. Тут и там по аллеям прохаживаются люди – в небольших компаниях, но преимущественно парами. Другие дают отдых ногам на лавочках, пьют воду, щёлкают семечки и тихо смеются.