— Ты знал, что это случится, — произнёс голос, и что-то в моём теле, что-то примитивное, стихийное, чему было наплевать на то, сколько она ещё будет меня мучить, отозвалось на него. — Знал, что этот день настанет. Я та, кто я есть. Как и ты.

Мэб вступила в поле моего зрения. Сил моих едва хватало на то, чтобы удерживать на ней взгляд.

— Ты видел, что случилось с последним Рыцарем, — произнесла она, неспешным шагом подступая ко мне. Я не хотел доставлять ей подобного удовольствия, но всё же не смог сдержаться, невольно издал тихий крик и предпринял безуспешную попытку пошевелиться или освободиться. Заметив это, она сверкнула глазами:

— Сила была дана тебе с определённой целью, и цель эта достигнута.

Она медленно повернула руку и продемонстрировала мне небольшой металлический шип — слишком длинный для иглы, слишком маленький для гвоздя. Она с улыбкой приблизилась ко мне, поигрывая остроконечной гравировальной иглой.

Её пальцы прошлись по моей груди и рёбрам, и я содрогнулся. Она высечет слово «слабый» по всему моему телу. Разными письменами, на сотнях языков, врезая его в мою плоть, ладони, подошвы ступней милями шрамов.

Я хотел, чтобы этому пришёл конец. Хотел, чтобы она меня убила.

Она склонилась к моему лицу.

— Сегодня, — выдохнула она, — мы начнём с зубов.

Меня окутал холод, и вода, вопреки моей воле, наполнила мой рот, просочившись сквозь потрескавшиеся губы. Ещё больше её попало через ноздри и глотку. Замерзнув, она постепенно вынудила меня раздвинуть челюсти. Мэб наклонилась ещё ближе, подняв иглу, и я уловил слабый душок окисления, когда орудие начало скрести по моим резцам.

Окисление. Запах ржавчины.

Ржавчина значила железо, к которому никто из фэйре, за исключением Матери Зимы, прикоснуться не мог.

На самом деле всего этого не было. Всё это — боль, дерево, лёд — ложь.

И всё же я их чувствовал. Точнее, чувствовал то, что стояло за ними, что-то чуждое, не имевшее ко мне отношения, внушало мне чувство боли, беспомощности, давящего свинцовой тяжестью страха, горькой злости отчаяния. Такого проникновения в разум я ещё не знал. Те, что мне доводилось испытывать раньше, были лишь жалкой тенью в сравнении с этим.

«Нет», — подумал я.

Я застонал.

Затем глубоко вдохнул. Не так закончится моя жизнь. Это лишь иллюзия. Я был Гарри Дрезденом, чародеем Белого Совета, Зимним Рыцарем. Я боролся с демонами и монстрами, побеждал падших ангелов и оборотней, противостоял чернокнижникам и жутким безымянным тварям. Я сражался на земле и в воздухе, в небесах над моим городом, в древних развалинах и областях нематериального, о которых большинство людей и помыслить не могли. Я носил шрамы, которые заработал во множестве битв, мои враги были монстрами из ночных кошмаров, и по моей воле тёмная империя пала ради спасения одной маленькой девочки.