– То-то и оно, что осенило, – пробормотал он. – Ах, Ваня, Ваня, как же тебя угораздило!..

Тут Марина непонимающе затрясла головой, и он ей всё разъяснил.

– Во-от как… – протянула она. – Так что же ты… между Сциллой и Харибдой?

– Ну, думаю, не так уж запущенно, но картина такая… м-м?..

– Пикантная, – подсказала она.

– Что-то вроде, – он вновь взял бутерброд и теперь надкусил. – Я вот что думаю, – жуя, не очень внятно выговорил он. – Надо бы мне с Бородулиным потолковать. Он мужик с башкой, подскажет… – Николай сунул в рот весь бутерброд, едва не подавился. Проглотил с усилием, отряхнул руки, встал.

– Спасибо, – чмокнул Марину в щёку. – Пойду звякну.

Набрал номер бородулинской квартиры. Ответил грубоватый женский голос.

– Здравствуйте, – Николай умел быть воспитанным. – Могу я слышать Евгения Петровича?

– Можете, – буркнули ему в ответ.

Евгений Петрович подошёл к трубке и как бы даже обрадовался.

– А-а, господин ясновидящий!.. Чем обязан?

– Вновь открывшимися обстоятельствами, – рубанул Николай так, что Бородулин вмиг посерьёзнел:

– Слушаю.

И они быстро договорились, где встретиться: в одном тихом переулке невдалеке от бородулинского дома, где здания и тротуары образовали что-то типа скверика. Очень удобно.

Марина встретила Николая вопросительным взглядом.

– Всё хорошо, – успокоил он её улыбкой. – Я мигом… Ты ничего не бойся, – он вспомнил утешные речи Сергея Никаноровича, но теперь не очень поверил им. – Кстати, никто не звонил?..

– Нет, – в голосе девушки проскользнула лёгкая тревога. – Только мама разок… А что?

– Да нет, ничего. Всё пока хорошо, но бдительности терять не надо. Ладно, ты давай тут… я через час-полтора буду. И пообедаем! Я уж больше не поеду никуда, так винишком побалуемся.

– А ещё чем? – Марина прижмурилась.